Кстати, а почему бы не отравить стрелы арбалета? Селена говорила, что за отравленные стрелы, примененные в бою можно загреметь и под суд — они подпадают под какую-то там договоренность вроде конвенции. Но мне плевать на всякие конвенции. Я не из этого мира, и после того, что уже натворил — все равно пощады мне никакой не будет. Поймают — так все равно казнят, с отравленными стрелами, или без них.
Нет, все-таки хорошо я сходил! Прямо-таки душа поет… «Крутится, вертится шар голубой, крутится вертится над головой…» Почему эта песня? А черт его знает. Просто нравится, да и все тут.
Оглянулся на лекарский кабинет, увидел вылезающий из окна дымок…хорошо горит! Уходя — подпалил домик с помощью найденной магической «зажигалки» (кстати, забрал ее с собой). Пусть потом думают, откуда в углях взялись три трупа стражников и труп хозяина. Тут еще до экспертизы не скоро додумаются!
— Три трупа — это стражники. Один труп — лекарь. Один стражник убит из арбалета, выстрелом в глаз, два других — им перерезали глотки. У этих двух имеются отметины, скорее всего от метательного ножа. У одного был поврежден глаз, у второго — нос. Теперь о лекаре: ему перерезали глотку, но вначале он получил ранение в подколенную впадину. Скорее всего пытался бежать, но некто метнул тяжелый боевой нож, и лекарь убежать не смог.
— Почему ты решил, что он собирался убежать?
— Нож вошел сзади и вышел через коленную чашечку. Убийца великолепно метает ножи, можно сказать, что он мастер этого редкого искусства.
— Что дал опрос свидетелей?
— Практически — ничего. Свидетели слышали, как кто-то свистит в свисток, вызывающий стражников, но подходить ближе не стали, чтобы…
Говоривший замялся, и его собеседник чуть усмехнулся:
— Чтобы не стать свидетелями. Чтобы стражники к ним не придрались.
— Да, мой господин…у городского люда есть такой обычай — разбегаться от стражников, когда дело дурно пахнет. Не любят у нас стражу.
— Где, интересно, ее любят… — пробормотал тот, кого назвали «мой господин», и так же задумчиво добавил — По-моему и сами стражники не любят стражу.
— Да, мой господин — с поклоном согласился мужчина, и на лице его возникла кривая усмешка.
— Так неужели совсем никаких следов?! — уже слегка раздраженно спросил человек с породистым, красивым лицом — Ну так же не бывает! Ну кто-то ведь должен был видеть убийцу!
— Должен. И видели — снова почтительно поклонился следователь — По свидетельству очевидцев — торговца зеленью, ломового извозчика, швеи, которая возвращалась домой от клиентки, других свидетелей: прямо перед убийством у лекаря в кабинете были два человека. Это некий Марон Сайфал, пятидесяти лет, бывший военный, проживающий в пригороде столицы в своем поместье, и Енок Эттин, двадцати пяти лет, мелкопоместный дворянин из захудалого Дома, некогда оказавшего услугу отцу нынешнего императора. За что тот наградил их дом плодородными землями — тоже в пригороде Столицы. Мы их допросили.
