Вспоминая этот разговор, Шараш едва не трясся от злости и ненависти. Ох, если бы он мог придушить этого надменного придурка! Как бы хотелось посмотреть на то, как Леграс корчится в муках, растянутый на перекладинах, истекающий кровью и мочой! Но увы…Создатель не дал Шарашу возможность родиться в теле высшего аристократа. Придется довольствоваться тем, что у него есть. И радоваться, что может иметь гораздо больше, чем любой из простых горожан.
Этой ночью Шараш спустил свою натуру с цепи и до смерти замучил молодого раба. Когда тот уже умирал, Шараш смотрел на его долгую агонию и совершенно явственно и громко сказал:
— Ну что, Леграс, кто из нас ничтожество?! Кто из нас червяк?! Скоро тебя самого съедят черви, потому что ты падаль и дерьмо! Сдохни, Леграс!
Багс, подслушивавший у дверей пыточной криво усмехнулся, когда услышал имя одного из самых могущественных людей Империи. Он давно подозревал, что его хозяин не так просто ездит в загородную виллу — якобы для встречи с важными людьми из числа преступных глав кланов. Шараш не мог построить свою преступную империю без того, чтобы его не поддерживал кто-то из власть имущих. И теперь Багс знал — кто тот человек, который так запросто может назвать Шараша червем и ничтожеством.
Вот только что было делать с этим горячим, обжигающим знанием — Багс пока не знал. Он был очень неглупым человеком, потому решил, что жизнь сама расставит все на свои места. Нужно только как следует уметь ждать. Без суеты и глупых телодвижений. А пока — заняться тем, что актуальнее всего на этот временной период жизни. Например — найти и ухайдокать неуловимого ворка.
* * *
Я лежал пластом сутки. Нет, не так — ночь и до обеда. А потом очнулся, и пошел обследовать домовладение. Просыпаться честно сказать совершенно не хотелось — а кому хочется очнуться от сладкого сна и погрузиться в кошмар реальности? Да, я видал виды, да, хоронил друзей и сам не раз был на волосок от смерти. Но разве это все предполагает полное очерствение души? С каждым ушедшим другом ты теряешь часть своего сердца, часть самого себя. Вроде и не так долго я знал Селену и Аурику, но…мне самому было даже странно, как я прикипел душой к этим двум женщинам. Теперь же в моей душе зияла огромная кровоточащая рана.
Но ничто — ни раны, ни душевные терзания не могли выбить меня из седла. Мучаясь, переживая, я все равно делал то, что мне было положено делать. А именно: первым делом обследовал кладовые дома, погреб, убедился, что у меня имеется небольшой, примерно на месяц запас круп, масла, соли, муки и даже мяса. В погребе похоже что работал амулет охлаждения, и температура там была не менее двадцати градусов ниже ноля по Цельсию, так что мясо и масло находились в очень глубокой заморозке, не хуже чем продукты стратегического запаса России.
