Гордиан вовсе не был обрадован поручением, но вынужден признать, что предложение хозяйки разумно. Но и он внес свою лепту:
— А вы, хозяйка, сделайте так, что ваши слуги проследили, чтоб никто не сбежал.
— Я сейчас распоряжусь. Остальных прошу подождать в зале. Девушки принесут что-нибудь поесть.
Когда офицеры и хозяйка покинули зал, забытый всеми сказитель пробормотал:
— А бельмастый-то прав. Нехорошее это дело…
— Чего уж хорошего, — откликнулся Боболон. — Мальчишку порешили зверски, а убивец где-то среди нас спрятался.
— Оно, конечно. Только я не о том. Демонов и духов злых, разрушительных так призывают… а они на призыв ответят. Вскорости. Вот увидите.
Ланасса, отдав распоряжения Роху и конюху, не вернулась в зал, но и к себе не проследовала. Она поднялась туда, где располагались комнатушки Дучи с Нунной, а также убиенного Бохру. Дверь его комнаты Ланасса и распахнула.
Это тоже было разумно — обыскать комнату убитого. Как уже говорилось, в «Лапе» существовало правило — шлюхи обслуживают приезжих в их собственных комнатах, а не приглашают к себе. Но Ланасса подозревала, что Бохру это правило нарушал. Потому-то и старался держать свою комнатушку запертой. Там не было ничего, что могло бы вдохновить на особые любовные утехи. Но Ланасса, с ее жизненным опытом, знала — некоторых людей возбуждает именно нищета и убожество. А убийца, предположительно, человек с извращенными пристрастиями.
Утром, когда Боболон искал Бохру, дверь была закрыта, но не заперта. И Бобо не заметил там ничего подозрительного. Но он и не приглядывался. Увидел, что Бохру нет, — и ушел.
Ланасса тщательно обыскала жалкие пожитки Бохру — несколько рубашек, ларчик с браслетами, гребнем, щипцами и маслом для волос. Под кроватью стоял запертый сундучок. Ланасса извлекла из волос шпильку и без особого труда отперла сундучок. Там хранились деньги. Конечно, спрятать накопления под замок — это понятно, однако была договоренность, что заработанное ночным трудом хранится у Ланассы. Стало быть, Бохру утаивал часть заработанного.
Еще здесь было несколько чистых листов бумаги и принадлежности для письма.
Ланасса задвинула сундучок обратно под кровать и продолжила искать, но непонятно было, что она искала. Она принялась простукивать стены и пол комнаты.
Тайник обнаружился за нишей с лубочной картиной, изображавшей Фио, богиню любви. Там тоже находилось несколько листков, на сей раз исписанных.
Ланасса бегло их проглядела. Лицо ее, и без того спокойное и холодное, стало жестким и злым.
