Отойдя в море на пятнадцать миль и отвязав нашу мишень для стрельбы, корабль отошёл в сторону ещё на восемь и начал поочерёдно стрелять из боковых орудий.
На каждое орудие давалось по три выстрела.
Если сказать честно, то качество стрельбы меня не впечатлило от слова совсем, из трёх выстрелов да на малом ходу попали только два раза, при этом снаряды пробили судно насквозь и лишь потом взорвались. Для того, чтобы потопить корабль, пришлось подойти ближе и начать обстреливать его из малых калибров, дабы не тратить дорогие снаряды, но и здесь точность попаданий была крайне низкая, повторяя ситуацию с большим калибров. Но в итоге судно удалось затопить, и все участвующие в этом действии собрались в кают-кампании обсуждать прошедшие учения.
После того, как все участники высказались по этому поводу, мой адъютант поинтересовался у меня моими впечатлениями:
— Как вам прошедшие учения, Ваше Высочество?
— Результат ужасающий, Виктор Сергеевич. Если бы сейчас на нас напали военные корабли Японского флота, мы ничего не смогли бы с ними поделать. Наши снаряды ориентированы на борьбу с тяжело-бронированными противниками и противопоставить что-либо легко-бронированным японским судам у нас нечего. Они спокойно могут подойти на малую дистанцию и расстреливать нас или даже торпедировать, а наши снаряды будут просто прошивать их на вылет и не причинять особого труда. Это провал всей морской доктрины, нашим орудиям нужны универсальные боеприпасы с регулируемой задержкой взрывателя, да и сами взрыватели необходимо проверить на их чувствительность, ведь треть зарядов вообще не сработала. Да и точность стрельбы крайне низкая, необходимо проводить больше учений. Ну и, конечно, нужно наградить единственных артиллеристов, сумевших попасть в мишень с третьего раза.
Через пять минут передо мной предстал молодой матрос высокого роста с широкими плечами и с огромными кулаками. Настоящий русский мужик с хитрющими глазами, стоящий на вытяжку, в заляпанной форме и с резким запахом сгоревшего пороха.
— Как тебя звать, матрос? — спросил я его, подойдя.
— Кондуктор Рыков, Ваше Благородие, — чуть заикаясь от волнения, произнёс он.
— И как же ты умудрился попасть в мишень, да ещё два раза? — спросил я, глядя прямо в глаза.
— Очень старались, Ваше Благородие.
— Ну раз старались, вот тебе премия в десять рублей, чтобы и дальше так старался, — сказал я матросу и вручил бумажные деньги ему в руку.
Когда матрос ушёл, ко мне обратился Виктор Сергеевич:
