— Почему месяц? — вскричал Норман.
Белла боялась, что он догадался о своем приговоре. В самом слове «месяц» явственно слышались официальные ноты.
— Три-четыре недели, — небрежно сказала она. — Посмотрим, как пойдет. Я обещаю, мы с папой заберем тебя домой.
— Пожалуйста, пожалуйста, — умолял Норман.
Рабби Цвек взглянул на настенные часы. Впрочем, какая разница, который час: он должен уйти. Он должен обыскать комнату Нормана. Нельзя терять времени. Одно он знал наверняка. Нормана нужно забрать отсюда. Но чтобы вернуть его домой, сперва надо найти его поставщика и раз навсегда оборвать эту связь.
— Нам пора уходить, — сказал он.
— Почему? — спросил Норман.
Рабби Цвек не смог придумать ни единой причины — ни разумной, ни наоборот.
— Нам пора уходить, — повторил он.
— Вы бежите от меня? — уточнил Норман.
— Нет, конечно, — вмешалась Белла. — Просто папе тяжело. Ты же знаешь, Норман. Мы еще приедем. Скоро, — добавила она.
— Не утруждайте себя, — сказал он и демонстративно улегся под одеяло, чтобы они видели, как он страдает, и представили, как ему будет больно, когда они уйдут. Он не собирался облегчать им жизнь.
Но рабби Цвек на него не смотрел. Он понимал, что не вынесет увиденного. Рабби Цвек направился к двери.
— До свидания, папа, — услышал он и от Норманова тона застыл на месте. Рабби Цвек вернулся к кровати.
— Не волнуйся, — он поцеловал Нормана. — Я устрою, я устрою. Ты будешь дома. Тетя Сэди приедет. Ты поправишься. — Он развернулся и вышел из палаты, от слез не разбирая дороги.
Он дожидался Беллу в чайном коридоре. Рабби Цвек надеялся, что она побудет с Норманом еще немного, утешит его. Он уселся за стол напротив комнатушки, где вчера оформляли Нормана. Дверь отворилась, вышел медбрат, накануне успокаивавший рабби Цвека, и приблизился к столу.
— Ему сегодня получше, — сообщил он.
Рабби Цвек слабо улыбнулся.
— Не поддавайтесь унынию, — продолжал медбрат. — В следующий раз привезите ему верхнюю одежду. Возможно, если он оденется, ему станет легче. Это его подбодрит.
— Нет, — отрезал рабби Цвек. Он вовсе не хотел показаться категоричным. Но костюм здесь был совершенно неуместен. Он не допустит, чтобы сын прижился, перебрался сюда с вещами. — Нет, — повторил он уже не так уверенно. — Когда его будут выписывать, тогда и привезу.
Медбрат сходил в комнатушку и вернулся с халатом Нормана.
— Можете забрать домой, — мягко сказал он. — Мы их здесь обеспечиваем всем необходимым.
Рабби Цвек молча взял халат. Медбрат похлопал его по плечу и ушел. Рабби Цвек держал халат в вытянутой руке. Казалось, прежний владелец халата скончался и тот по наследству достался рабби Цвеку: рукава были закатаны, словно совсем недавно в них еще были чьи-то руки. Рабби Цвек поспешно сложил халат у себя на коленях. Рассеянно полез в карман. Нащупал скомканный платок, клочок бумаги. Он достал бумажку. Она была сложена аккуратным прямоугольником. Рабби Цвека одолела дурнота, как когда он рылся в ящиках комода. Пустой халат не вызывал подозрений, однако вот вам пожалуйста — он обшаривает карманы, словно сына нет в живых. Но ведь улики могут быть где угодно.
