Рабби Цвек взял ее за руку.
— Побудешь еще немного? — спросил он. — Тебе ведь не надо домой?
— Мой дом здесь, — мягко ответила она. — Туда я не вернусь. Останусь с тобой и Беллой.
Тетя Сэди вздохнула:
— Как в старые добрые времена. Ты поправишься, Ави, Норман вернется домой, правда же? И мы все будем счастливы.
К облегчению Эстер, никто не стал ее спрашивать, почему она так решила.
— Завтра поедем навестим Нормана, — сказала она.
Последнее препятствие — и она дома.
Никто из работников больницы не сообщил домашним Нормана о его нервном срыве. Даже если бы Белла позвонила, ей зачитали бы стандартное коммюнике: спит под успокоительными (здешний эвфемизм, скрывающий неспособность медбратьев усмирить разбушевавшегося). Рабби Цвек с нетерпением ждал визита. Он не видел Нормана больше месяца, к тому же на этот раз ехал к нему с желанными гостьями и возлагал большие надежды на семейное воссоединение. Эстер нервничала. Она понятия не имела, что сказать Норману. Аккуратность и однообразие его узилища наводили на нее страх, и Эстер жалела брата. Она оказалась совсем не готова к встрече и решила посмотреть, как ее примет Норман: вдруг в штыки?
Рабби Цвек вел их за собой по коридору, как гид, кивая знакомым лицам.
— В дальней палате, — обернулся он. — Входите же. — Он встал в дверях, пропуская их в палату. — То-то он изумится.
Ему хотелось понаблюдать со стороны, как Норман встретит Эстер, но тут к нему подошел дежурный медбрат.
— Рабби Цвек, — негромко сказал он, — не могли бы вы на минутку заглянуть ко мне?
Рабби Цвек вздрогнул, но последовал за ним.
— Что-то случилось? — спросил он робко, почти виновато.
— Присядьте, — сказал Макферсон. — Ничего серьезного. Просто вчера у нас в отделении приключилась маленькая неприятность, — ему не хотелось упоминать о смерти Министра, — и некоторые пациенты переволновались. Норман распереживался, пришлось опять вколоть ему успокоительное. Жаль, он ведь шел на поправку. И тут такой рецидив. Но вам не о чем беспокоиться. Это пройдет, он скоро начнет выздоравливать.
Рабби Цвек рассердился.
— Домой ему надо, — сказал он. — Мало ему своих расстройств, так еще за других волноваться. Я забираю его домой, — отрезал он.
— Это невозможно, — возразил Макферсон. — Всё равно ему придется пробыть здесь еще три недели. А потом мы сами отвезем его домой.
Рабби Цвек вздрогнул, вспомнив, как Нормана везли в лечебницу; второй такой поездки он не выдержит.
— Можно с ним посидеть? — нерешительно спросил он, досадуя на себя за то, что так легко сдался. С тех пор как Норман заболел, рабби Цвеку не раз приходилось, смиряя злобу, подчиняться тем, чьим знаниям он не доверял, поскольку сам он в этом не смыслил, а следовательно, и сделать тоже ничего не мог.
