— Сара, упокой Господи ее душу, поймет. Но сперва нам нужно, чтобы ты встал на ноги, — сказала Сэди.
В следующие дни они с рабби Цвеком практически не разговаривали. Сэди и Белла сидели возле него, иногда читали вслух. Шли недели, он набирался сил и становился всё невыносимее как пациент. Он уже чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы подняться. Он робко предложил всем вместе навестить Нормана, поскольку он непрестанно думал о сыне и боялся, что тот скучает по отцу, тревожится за его здоровье. Однако Сэди и Белла не позволяли ему выйти из комнаты. Они предлагали ему поговорить с Норманом по телефону, но рабби Цвек отказывался — не хотел, чтобы у Нормана появились подозрения. Если уж звонок Норману не слишком его утомит, почему же нельзя съездить, повидаться и успокоиться. Но они запрещали, хотя и понимали, что тревога за Нормана мешает выздоровлению. Обе тянули время, рассчитывая, что либо Нормана выпишут, либо рабби Цвек окончательно поправится.
Через месяц доктор Джейкобс разрешил ему проводить несколько часов в день на стульчике на балконе и выходить к столу. Белла снова с утра до вечера пропадала в лавке, и большую часть дня рабби Цвек оставался вдвоем с Сэди. Ему всё время хотелось говорить о Нормане, и Сэди не возражала, потому что эти разговоры в каком-то смысле заменяли ему встречу. Рабби Цвек снова и снова пересказывал ей всю историю — таблетки, галлюцинации, больница и их последующие визиты. Он рассказал ей о Билли, снова и снова задавая себе и ей вопрос, за что людям такие страдания. От разговоров с Сэди ему становилось легче, потому что она не лезла к нему с советами и никого ни в чем не винила, только сочувствовала и повторяла, что Норман непременно поправится. Устав обсуждать Нормана, они говорили о семье, детстве Сары, Сэди вспоминала о матери, об отце, которого рабби Цвек знал и любил. Он тоже рассказывал ей о жизни — начинал с настоящего, которое мучило его сильнее, и постепенно с облегчением добирался до прошлого. Мало-помалу рабби Цвек набирался сил. Он стремился выздороветь лишь для того, чтобы съездить к Норману.
В последние недели Министр вел себя престранно. Так сказать, непрофессионально. Выдавал Норману запас на неделю вперед, а не на день, как раньше. Норман заметил, что министру здравоохранения так поступать негоже, на что Министр ответил, мол, ему проще подводить итог раз в неделю. Казалось, дело его набирает обороты. Министр намекнул, что у него масса клиентов, буквально в каждом из корпусов лечебницы, в общей сложности человек двадцать пять, торговля ширится, того и гляди, кто-нибудь захочет ее отобрать.
