Заглянул в холодильник – еще раз убедился: не приснилось ли? Нет – от «Korsakof» отпито граммов 150. От «Suvarof» – еще меньше. Видишь, русский императорский двор мог ее хлебать, а мы рожу воротим. Достукались. Пельменей половина осталась! Только тебе и рассказываю – засмеют ведь.
Что ж с такого года будет? И вообще – где я? Оно, конечно, в 78-м ждет много всякого примечательного и очень великолепного. Ну, там – первенство мира по футболу; Бруклин, битком набитый Генисами; ваши письма; пауперизм; бесконечные очереди у биржи труда; знакомые негры; мясо из кошерных магазинов; день рождения.
С другой стороны, ничего, наверное, похожего на фантастический 77-й, не будет никогда. Только в хронологии: диплом с госэкзаменами; потеха с увольнением; суд; аркадьевский семинар с журналом и пурим spiel’ем; веселое окномойство; процедура с документами и отъездом; хутор Арвида; сам отъезд; Вена, похожая на Ригу; Италия с Венецией, Голубым гротом и Авентином.
Не будет, и жаль.
Специально острых ощущений не надо – в странный легион не пойду. Да и не возьмут, наверное. Но покой, оказывается, противопоказан. Покой или безделье – все равно. Или – и покой, и безделье, но не один.
Вчера было ощущение, что мы сняли гигантский зал, сплошь – столами, шампанским, фруктами и мясом – уставленный. А сидим в самом-самом уголке вдвоем. И не хватает – по крайней мере – человек шестисот. Хотя всего – каких-нибудь шести.
А ты говоришь – «опробовано русским императорским двором». Сами они пьяницы!
Жизнь, тем не менее, проистекает и дальше. Сегодня будут устрицы с белым вином, и это совсем неплохо хотя бы потому, что еще не опробовано (хотя двором – наверняка).
Купили материалу на штаны – Штаты все же. Сосед вчера извернулся и к девяти вечера уже сварганил. Ухарь. Мои штаны посвящаются трансатлантическому перелету. И вообще.
Целую всех вас – весь новогодний состав (что – 77, что – 78). Пишите нам, подружки, но новым адресам.
<Письмо Максиму Вайлю от 24 марта 1978 г.>
Привет! Мы пишем, надеемся, что пишете и вы все, но есть некоторые основания предполагать, что это грязные происки, возможно, связанные с моей работой. Потому избираем такой способ передачи информации – к сожалению, разовый. Сразу: письмо не для родителей, им обо всем знать не обязательно. Полезные сведения сообщи им устно, дескать, окольно дошло. Дай для ознакомления Кацам, Вовке. Мы из Союза ничего не получаем уже два месяца – только твоя открытка и одно твое же письмо.
