Интересное отношение уже сейчас к этому городу. Вена была первой на пути и потому, наверное, ее никогда не забыть и не снять ее очарования. Еще и потому, что для рижан она близка и понятна – и схожестью языка, и внешностью прохожих, и общим «немецким» духом, и готикой, и узенькими улочками. И еще потому, что здесь впервые все-все стало по-другому, хотя по-прежнему остается: «как в Риге», «для рижан», «похоже». И когда мы попали в городской парк, к поразительного изящества памятнику Штрауса (он там похож на давыдовского гусара, для баловства ухватившего скрипку), а в двухстах метрах, на открытой террасе камерный оркестр без передыху играл его вальсы перед огромным открытым кафе, и все это было в цветах и зелени – было ясно, что Вена всегда, несмотря на жалкие четыре с половиной дня в ней, всегда будет особо, в одном ряду с Ригой, Грузией и хутором Арвида. И это ведь не обалдение от Запада, безумия витрин и кабаков (то тоже есть, не может не быть, слишком уж разительна перемена, но об этом говорить ни к чему, да и неохота).
В поезде Вена–Рим проснулись часов в пять утра – кругом были Альпы. Карнийские Альпы. Гигантские доломитовые скалы с лесом, узкие ущелья, с узкими речками (русло – широкое, весеннее) – все как на Кавказе. Красота тоже дикая.
Сразу начался бардак – какие-то свалки вдоль дороги, бумага, грязь. Бардак в Италии совершенно великолепный – я, действительно, просто в восторге. Пачки из-под сигарет бросаются мимо мусорников. Улицу можно перейти в любом месте в любое время – здесь пешеходов не давят. Трудно поверить, но знаменитые экспансивностью итальянцы бровью не ведут, когда ты прешься на красный свет через четырехрядное движение – тормозят и все. Если, гуляючи, устал – можно лечь на любую траву, которую увидишь, даже на газон у резиденции Андреотти. Единственная государственная монополия торговли здесь – табак, так контрабандные сигареты продаются на хорошо сколоченных прилавках в самом центре города («Мальборо» – за 450 лир вместо 650 в магазинах). Все торговые точки закрыты с 13.00 до 17.30 – сиеста. Святое дело, и не спят в это время только эмигранты, сумасшедшие и дети, еще не усвоившие смысла жизни. В субботу пошли на базар, который в этот день работает до пяти (обычно до часу). Шли около двух, с опаской, не веря. И действительно – из покупателей были мы одни, а все продавцы спали. Когда мы разбудили одного ради килограмма винограда, он вывалил на нас несколько непристойных идиом и обсчитал на 50 лир. Деньги здесь, как известно, смешные: скажем, монет по одной лире вообще нет, а вся страна забавляется идиотской игрой – сбывает друг другу мелкие бумажки (от 50, 100). В некоторых местах даже висят объявления: дескать, мини-ассигнации не берем. Они всерьез оскорбляются, если дать зараз больше одной такой бумажки, и радуются откровенно и по-детски, если всучат парочку тебе. В самих деньгах (крупных) тоже есть какая-то очаровательная несерьезность: на 1 миле (1000 лир) – Верди, на 10 – Микеланджело, на 2 – Галилей, на 5 – Колумб, на 20 – Тициан, на 50 – Леонардо. Очень трогательно почему-то.
