Теперь, когда Цербера не было рядом, бог мог спокойно заняться своими делами. Больше никто не будет отвлекать его от работы. Он должен чувствовать себя счастливым. Должен.
Вот только почему ему так одиноко?
***
— Выплюнь! Выплюнь, я сказал!
Щенок попятился и страшно зарычал. Одной головой. Пока две остальные продолжали с упоением дожёвывать здоровенную крысу, которую глупая псина поймала, пока мы с ней гуляли по подземельям.
— Поздно, — пробормотал я, когда лысый хвост исчез в зубастой пасти. — Ну ты и…
— Гаф?
— Да, да. Честный и добрый пес.
Я потрепал щенка по ушам и задумался.
Гуляли по подземельям? Да нет… Это не передает всей сути Тартара. Я ожидал увидеть затхлые пещеры, сталактиты до самого пола и забитых до крови заключённых. Как никак, самая темная, самая страшная тюрьма, — после Бездны, понятное дело — куда ты можешь угодить, если плохо вел себя сверху.
Убивал, грабил, обманывал… В таком духе. Самое место, для таких как я.
По-настоящему плохих парней.
Так вот, почувствуйте мое удивление, когда вместо всего это я обнаружил… Храм? Ну или что-то очень похожее. До безобразия похожее.
Величественные залы с покрытием из черного мрамора, колоны, устремлённые в небо, и холодные зеленые отблески фонарей на стенах. А еще здесь было тихо. Очень тихо.
Замогильно тихо.
Единственным источником звука служили мои осторожные шаги по каменным плитам, веселое фырчание Церби да цокот крошечных коготков. Ну и скрежет крыс, конечно.
Куда же без него.
— Р-р-р-р! — щенок подбежал ко мне, поднялся на задние лапки и поскреб по штанине. Только чтобы промахнуться второй лапой и с коротким визгом грохнуться на пол.
— Что? Тебя взять к себе?
Короткий «Гаф» в ответ.
Пес посмотрел на меня тремя парами огромными влажных глаз и несколько раз вильнул хвостом. Дескать, «Конечно, хочу. О чем ты вообще говоришь?»
Я смерил его внимательным взглядом.
— Точно? Ты уверен? Это уже пятый раз, не забыл? Я тебе что — личный лифт?
Щенок утвердительно фыркнул.
— Ну ладно. Уговорил.
Я аккуратно ухватил псину поперек гладкого пуза и закинул за воротник рубашки. Гладкая шерсть скользнула по груди, а пушистый хвост несколько раз махнул по краю носа. Огромным трудом я удержал слезы и затолкнул глупое животное еще дальше.
Снаружи остались лишь три головы, которыми Цербер жизнерадостно вертел из стороны в сторону.
— Так и сиди, — дунул я щенку в нос.
В ответ тот звонко чихнул, высунул розовый шершавый язык и облизал мне щеку.
Я почувствовал, что на лице расплывается глупая улыбка.
