— Но только я не потерплю насмешек или искажения правды, — твердо добавил он. — Каждый обязан ответить за свои дела.
— Несомненно, — с честным-пречестным лицом кивнул Гермес. — Закон превыше всего. А потому…
Фигура юноши мигнула и исчезла. Только чтобы появиться вновь, но уже в двух метрах от меня. Вот только теперь перед богом расположилась вторая трибуна, один в один копия моей.
Стоп. Серьёзно?
— О да! Какой же суд без прокурора? — кровожадно ухмыльнулся бог. — Верно, кузен?
Матерь божья. Кажется, я уже начинаю жалеть, что угрожал ему торговой войной. Кто бы мог подумать, что он обидится?
Гермес же в это время вышел из-за трибуны и приблизился к судьям. Чтобы на их удивленный взгляд требовательно протянуть руку вперед.
— Могу ли я ознакомиться с делом?
Радамант без единого слова кинул ему в руки толстую папку со своего стола. На его лице скользнуло презрение. Кажется, мужчина недолюбливал шустрого бога. Интересно, с чего бы?
— Благодарю, — словно не заметив грубости чинно кивнул Гермес. Вернулся на обратно за трибуну и, незаметно мне подмигнув, прошептал. — Ну что? Готов, кузен?
Я ухмыльнулся, принимая правила игры. Затем кашлянул и громко произнес:
— Протестую, Ваша честь! Я возражаю против приобщения этого документа к делу.
На меня уставились сразу десяток пар глаз. И только две из них были одобрительными. В остальных же удивление сменялось обреченностью. Ну да, ребят. Вы попали.
Царь Минос старчески вздохнул.
— На каком основании?
— Я не был ознакомлен с содержимым, — коротко пояснил я. — А еще хотел установить, кто владел этим документом до суда. Есть ли на нем печать нотариуса, кто…
— Отклонено, — буркнул судья. — Это не суд Смертных, господин Лекс. Все документы нам предоставляют мойры.
Это которые богини судьбы? Плетут нити жизни для каждого живого существа? Тогда да, смысла в нормальной судебной системы с адвокатами вообще нет. Все доказательства есть и стопроцентные.
Мне бы такой файлик на отца. Кто ж мне его только даст?
Внезапно я сощурился.
Стоп. А… можно ли из описания понять, что у меня в голове сидит — и очень даже активно болтает — чуть ли не главный противник всех Олимпийцев. Потому что, если да… То у меня серьезные проблемы. ОЧЕНЬ серьезные проблемы.
Похоже, я шизофреник, которого сейчас сожрет судебная система.
— Ну надо же, — за секунду пролистал документ Гермес. — Да ты всю жизнь был паинькой.
Тут он странно на меня покосился.
— Кроме последнего месяца. Как так?
