Проходя мимо этой странной компании с фонариками, я слышал их хохот, тяжелое дыхание, подбадривающие крики. Они окружили кого-то в центре, того кто лежал на земле и пытался защититься. Свет фонарей слепил ему глаза вырывая из мрака гримасы полные боли, которые наполнялись ужасом и страданиями с новыми криками, и ударами. Слышать это, было чем-то мучительным, но не ужасным. Частенько сталкивался с подобным, но никогда не видел это так близко.
В тот момент я подумал: «А что было бы, если бы те, кто бьют сами оказались на месте избиваемого?». Если поменять их местами, то они также будут улыбаться? Также буду радоваться боли другого? Будут ли они избивать кого-то после того, как сами ощутили нечто схожее?
Мой маленький мозг десятилетнего ребенка порождал вопросы быстрее чем мир и окружение успевало давать мне ответы. Хотя кто мне их вообще давал? Единственный ответ, который внезапно плюхнулся на меня подобно утреннему снежному кому с крыши — откровение какого-то бездомного пьяницы, остановившего меня, когда я шел утром в школу. Он тогда сказал: «Эй малой, ты знал, что все люди уроды? Так знай, ибо эти уроды испортят твою жизнь и сделают уродом тебя!». Глубокомысленно, хотя чего ожидать от человека променявшего свою жизнь на бутылку алкоголя.
В общем, когда я остановился напротив компании людей, избивавших кого-то, и начал задаваться вопросами, один из них повернулся и пустил луч света мне в глаза.
— Твою мать! Тебе чего здесь надо?! — закричал он на меня и сделал шаг сокращая разделяющее нас расстояние.
Мне было страшно. Тело начало трястись от окутывающего ужаса, от чего мне становилось все труднее двинуться с места. Я был похож на козу, которую тренируют впадать в ступор, когда на все стадо нападают волки, тем самым ценой одной жертвы спасаются все остальные.
— Да оставь ты его! Пусть идет дальше! — крикнул этому парню кто-то.
Когда он подошел ко мне ближе и свет фонаря, направленный мне в лицо, смог высветить его собственное, я увидел обычного подростка. Молодого парня лет шестнадцати-восемнадцати. Мы тогда частенько с одноклассниками смотрели на старшеклассников из соседней школы и завидовали им, мечтали стать взрослыми и свободными как они.
— Проваливай отсюда! — сказал он, толкая меня в плечо, — Или сам получишь!
Я повернулся и сделал пару шагов прочь от них, а затем остановился. Почему-то в груди начало ныть от одного осознания того, что я бросаю человека на растерзание толпы.
