Баррет прошел мимо меня и встал рядом с женщиной, которая выглядела весьма молодо, хоть и прослеживалась в ней та зрелость, которая бывает в женщинах за сорок.
— Йоланда, давай уже начнем, — тихо сказал Баррет ей на ухо, но я все равно услышал.
Женщина кивнула, а затем посмотрев на меня, движением головы указала пройти и сесть на трибуну перед ними. Что я послушно и сделал. Сел как можно дальше от остальных учеников и как можно ниже, ибо они занявшие высокие места будут теперь видеть только мою спину.
Нас было шестеро, если считать меня, то три парня и три девушки. Все также как и я ничего не понимали. Не ясно было для чего нас здесь всех собрали? Почему под землей?
— К сожалению у нас отсутствует одна некомпетентная личность, — раздраженно ответила женщина.
Ее губы вытянулись в тонкую полоску, она пыталась сдержать явное сильное раздражение и негодование на человека, который не пришел.
Кто этот человек? Студент? Наставник?
Ответ пришел сразу же, как только посреди зала открылась маленькая черная воронка, словно кто-то вылил чернила, и они зависли в воздухе ровным кругом. Из воронки показалась рука человека, которая схватила Йоланду за плечо. Та вздрогнула от удивления, лишь чудом удержав внутри себя испуганный крик, отскочила в сторону приготовившись к драке.
Надо отдать ей должное, даже на таких высоких каблуках и в таком строгом платье она умудрялась двигаться быстро.
— Маркус! — зло прошипела она, беря контроль над собой.
Раздался легкий смех и из расширившейся воронки вышел человек. Он был одет странно: старые потертые джинсы, белая рубашка, пиджак, который достали прямиком из коробки с надписью «восьмидесятые», и все это было раскрашено в не сочетающиеся цвета. Красные джинсы, желтый пиджак, белая рубашка, непослушные растрепанные волосы окрашены в синий, а глаза полностью черные. Он стоял посреди зала, добродушно улыбаясь всем присутствующим. От чего при взгляде на него становилось немного спокойно и легко на душе. Увидев такого человека за своей спиной в темном переулке, ты даже не испугаешься, лишь расслаблено выдохнешь и позволишь себе даже наушники вставить в уши.
— Простите за опоздание, — разведя руками сказал мужчина.
На вид ему было под все сорок. Морщины, синяки под глазами, некая усталость и неторопливость в движениях присущая людям, разменявшим половину жизни в этом жестоком мире.
— Заканчивай со своим дурачеством, Маркус, — с неодобрением пробасил Баррет, — не выставляй наставников дураками перед студентами.
