Когда Эйра поднялась на вершину водопада, у нее перехватило дыхание, но она чувствовала себя лучше, чем когда-либо с начала прохождения препятствий. Она почти почувствовала себя возрожденной, вынырнув промокшей и задыхающейся.
Надо рвом были подвешены белые веревки. Было ясно, что следовало ухватиться за первую, а затем перемахнуть через нее. Но ее руки слишком устали. Шансы, что она соскользнет и упадет в воду, были слишком велики.
Эйра взяла первую веревку в левую руку и попятилась, чтобы та натянулась. Толпа подбадривала ее, ожидая, что она побежит и перейдет к следующему. Вместо этого со вспышкой магии Эйра создала острый кинжал в своей правой ладони и одним движением просунула его через веревку, отрезав кусок.
Толпа притихла.
— Эйра, если ты хочешь проигрыша, ты должна снять свою булавку, — слишком торопился сказать ее дядя.
Она проигнорировала его, подойдя к краю воды. Лед трескался от ее ног, образуя мост, по ходу продвижения Эйры. Толпа пришла в неистовство.
— Она может такое делать?
— А так можно?
— Но правила…
Они засыпали вопросами балкон королевских особ, к которому Эйра снова держала курс, приближаясь к третьему и последнему повороту. Эйра отступила на белую отметку платформы и отпустила веревку. Она посмотрела на балкон, ожидая.
Император и императрица наблюдали за ней, и на обоих лицах расцветал намек на улыбку, которую Эйра осмелилась бы назвать… восторгом? Ромулин выглядел так, словно пытался сдержать смех. Фриц бросил на нее тлеющий взгляд, который больше подошел бы Несущему огонь.
Ферро открыто усмехался. Плутоватый изгиб его рта заставил ее сердце забиться быстрее. Это придало ей силы продолжать. Он был на ее стороне, даже если там больше никого не было.
Никто из них ничего не сказал, и Эйра восприняла их молчание как разрешение. Она следовала их правилам. Они хотели, чтобы она ухватилась за белые веревки, чтобы перебраться через них. Они никогда не уточняли, что веревки нельзя перерезать. И все это время она держалась белых отметин.
Эйра столкнулась с последним препятствием — несколькими провисшими веревками, подвешенными над еще одной пустотой. Они пересекались и проходили друг под другом, как лабиринт. Она расхаживала взад и вперед по краю, тщательно выбирая маршрут. Прежде чем отправиться в путь, Эйра присела на корточки, расшнуровывая ботинки.
— Что она делает? — спросил кто-то над ней.
Эйра не расслышала ответа. Она задавалась вопросом, ответил ли кто-нибудь: «улучшает равновесие». Она хотела, чтобы ее ноги свободно двигались по веревкам.
