– За мной! – скомандовала она, на мгновение обернувшись. И шагнула в темноту.
Последовав за ней, мы оказались в каменной пещере с высокими потолками и горящим очагом.
– Сюда, – указала она на выстланный мехом пол.
Тосс послушно опустил на шкуры серого волка.
Своими хрупкими на вид пальчиками девушка с легкостью разорвала самодельную повязку, отбросила в сторону багряную ткань, от которой сладковатый запах крови распространился по всей пещере. Осмотрела рану, тяжко вздохнула и отправилась вглубь пещеры. Я даже не удивилась, когда стена перед ней открылась, а сама она скрылась внутри другой «комнаты». Впрочем, вернулась почти сразу, неся в руках большую серую сумку.
Бросила ее у огня, а сама плюхнулась рядом с ней, по-детски подогнув под себя ноги.
Пирит увлеченно начала доставать и выставлять ровным рядочком всевозможные пузырьки, тщательно рассматривая каждый на свет. Когда возле нее выстроилась внушительная батарея, она вспомнила о нашем существовании. Точнее, о моем.
– Кольцо свое тебе отдал… – прикусив губу, прошептала она.
Я отстраненно посмотрела на клубящийся внутри дым. Ну, отдал. Эка важность. Не обручальное же.
– Это хорошо, – добавила она, подумав. – Значит, хотел вернуться.
Если бы все было так, как хочется нам – тогда вряд ли бы я стояла коленопреклоненная перед очагом хранителя гор, тайно вымаливая у богов жизнь для вредного мага.
Татиана закатила глаза и провела двумя ладонями над серой шерстью. Затем пропела густым голосом что-то невнятное, касаясь кровоточащей раны.
Тело волка еле заметно вздрогнуло под ее прикосновениями.
– Это хорошо, – повторила она, оценив его реакцию.
Я немного расслабилась, но, как оказалось, рано.
– Питай его, – коротко приказала она, резко схватив меня за запястье, и без промедления погрузила мою руку прямо в зияющую рану.
Пальцы облепила кровь, и я отшатнулась назад, в ужасе пытаясь вырвать свою конечность, которую она, несмотря на мои протесты, все глубже погружала внутрь.
– Ему же больно! – выкрикнула я, сопротивляясь.
– Я что тебе сказала! – отпустив руку, прорычала она и наотмашь ударила меня по лицу так, что искры из глаз полетели.
В ответ захотелось хорошенько приложить ее об стену, чтобы тысячелетняя пирит собирала потом свои кости по всей округе. Но я должна была спасти умирающего мага, и ее удар напомнил мне об этом. Поэтому, подождав, когда от пощечины перестанет гореть щека, проглотила окровавленную слюну и свою гордость и ледяным тоном поинтересовалась:
