Сами величи относились к слухам о них самих нейтрально. Абсолютно всех воинов этого народа, не считая погрузившихся в политику высших офицеров, волновала лишь судьба человека и соотечественников. А там пусть хоть как обзывают, лишь бы зла не помышляли.
Айанна сидела рядом с маленьким сыном, подыгрывая в его любимых военных играх. Она, выросшая в окружении потомственных степных воинов, многое знала о военном деле и легко обыгрывала сына в незамысловатых играх, но тот только веселился и не успокаивался, пока на поле боя не останутся только его солдатики.
Самой Айанне эти игры только помогали. Увлекающийся мальчик, который ещё не умел говорить, в них очень быстро учился. Если мама просила сына дать хоть семнадцать, хоть тридцать каких-то фигурок, мальчик без ошибки это делал. Правда, молодая девушка считала, что стремления мужа научить сына математике и грамматике на уровне, с которым не сравнится ни один аристократ, совершенно бессмысленны, но спорить с ним не решалась. Она давно для себя решила, что если её сын будет расти так, как хочет Глеб, то в будущем Святослав станет достойной сменой отцу.
Да, имя сыну император тоже выбирал сам. Он моментально отверг все степные имена, не стал слушать своих ближайших советников, которые для него стали частью семьи и которые считали святым долгом принять участие в жизни первого рождённого на Лайдайе человека, наследника уважаемого императора. Когда имя наследника было всеобщеобъявленным, уже в домашних условиях Глеб рассказал историю о полководце из своего мира, который был талантливейшим военачальником, разрушившим одну из сильнейших империй того времени и заставивший сильнейшую платить дань. Каган, Айанна и другие аристократы, узнавшие об этой истории, тут же одобрили имя. Ещё бы — для жителей степи нет ничего ценнее войны.
Играя со своим сыном под молчаливым и зачастую незаметным присутствием двадцати величей, девушка с любовью смотрела на сына, в котором выдела отражение мужа, и тяжело вздыхала. Глеб, которого она полюбила с самой первой встречи, очень редко бывал дома. Под домом Айанна воспринимала только дворец в Дерентере, ибо только здесь с сыном она жила и почти никогда не была даже в большом городе Карстен, уже год известным как столица Гардарики.
С мужем императрица виделась хорошо если раз в месяц, и то не больше дня. Возможно, и их сын бы забыл, как выглядит отец, если бы его лицо не было повсюду на новомодных картинах, изображавших победоносные битвы Мирелийского Каганата и Гардарики против врагов. Что самое интересно, на всех картинах был чётко и хорошо различимо изображён лишь один воин — Глеб Белый Волк. Да и портретов много висело даже в коридорах и галереях дворца Кагана, а не только в покоях Айанны. Да и на любой золотой или серебряной монетке, напечатанной на монетных дворах Гардарики, был хорошо узнаваемый профиль.
