Генрих был прав, в своих опасениях. Историки склонны преуменьшать значение восстания Олдкасла в январе 1414 года и Саутгемптонского заговора в июле 1415 года. Тем не менее, оба они ставили своей целью убийство короля, и оба были возглавлены бывшими сподвижниками. Неудивительно, что Генрих поступил сурово с саутгемптонскими заговорщиками, поскольку их действия угрожали его вторжению во Францию, но его действия против друга Генриха, лорда Скрупа, чье преступление заключалось не в участии в заговоре, а в том, что он не сообщил о нем королю, граничили с произволом. Упрямый характер принца превратился в короле в высокомерие и одержимость королевскими прерогативами.
Кампания 1415 года была задумана как выражение его королевской власти, так же как и кампания Генриха IV против шотландцев в 1400 году. Однако нельзя сказать, что Генрих V с момента своего восшествия на престол взял на себя обязательство предпринять большой военный поход против французов. Как и в случае с его отцом, было много неотложных дел дома. Снова возникли опасения по поводу возобновления военных действий в Шотландии, подогреваемые страхом перед французской помощью шотландцам. 2 апреля 1413 года граф Дуглас[175] заключил соглашение с герцогом Бургундским, что стало напоминанием о том, что герцог Иоанн вовсе не был сторонником Англии. Действительно, когда он контролировал французское правительство в 1409 году, он проводил откровенно агрессивную антианглийскую политику как, похоже, и сейчас, после воцарения Генриха V. В обмен на отправку шотландских войск в Артуа и Фландрию, предположительно для использования против Кале, герцог должен был отправить 300 солдат в Шотландию.[176]
Англо-французские отношения в 1413–1414 гг
Что касается Франции, то два вопроса требовали пристального внимания короля: управление Гиенью и возобновление перемирия. Хотя Кларенс вернулся домой, как только узнал о смерти отца, Томас, граф Дорсет, остался в Гиени. Генрих вскоре назначил его лейтенантом Гиени, уполномочив его принимать присягу от жителей новому королю и выделив ему жалование на содержание 240 латников и 1000 лучников.[177] Генрих не стал разрывать соглашение, заключенное Кларенсом в Бюзансе, и на данном этапе не стал возобновлять претензии, основанные на территориальных предложениях, сделанных "арманьякскими" принцами в 1412 году, хотя это не помешало ему использовать память о Буржском договоре для оправдания вторжения в 1415 году. Кампания, которую Дорсету было приказано провести в Сентонже, продолжала образ действия Кларенса в Ангумуа. У обоих была одна и та же цель — напасть на территорию, удерживаемую вероломными "арманьяками". Эта кампания была единственным военным мероприятием, предпринятым Генрихом против французов до вторжения 1415 года, и поэтому заслуживает нескольких комментариев. Сначала граф продвинулся на северо-восток, взяв Риберак и Обетерр на Дронне, а затем двинулся на северо-запад к Монтандру и Барбезье-Сент-Илеру в Ангумуа. Войдя в Сентонж, он пересек Шаранту и занял Тайлебур, к северу от Сенте, и Субиза, в устье реки, перед тем как угрожать Рошфору. До этого момента он избегал крупных городов, занимая вместо них небольшие укрепления, которые контролировали переправы через реки и устья рек. В ответ французы отправили из Парижа пушки, стрелы и павизы для укрепления Сен-Жан-д'Анжели (так же, как артиллерия была отправлена в Арфлер, когда англичане готовились к осаде), а также выделили отряд под командованием Жака, сира де Хейли, капитана Тальмона в Сентонже, с которым мы еще встретимся при Азенкуре. В письме, которое Хейли написал в Партене 22 июля, говорилось о том, чтобы "разбить англичан и прогнать их из страны",
