Однако это совершенно не означало, что эти сфинксы-переростки устойчивы и к грубой силе, и простой физике. Вот тут все наши оттянулись по полной. Панда с биорном превращали их в прекрасный свежий фарш с одного удара, Карлонгвар нарезал их на шаурму только в путь, да и остальные не отставали. Даже Блеезеер втянулся, подрубив наконец берсу и с разбегу бодая и насаживая на рога одного египетского кошака за другим. Отличался, само собой, Алек — его электромолот генерировал заряды настоящего, а не магического электричества, так что небольшие молнии перескакивали с одного противника на другого, поджаривая за один удар дополнительно по три-пять противников. Про то, что после удара молотом голова врага оказывалась в районе жопы, если вдруг не лопалась, думаю, можно и не говорить.
А я в свою очередь убедился, что система настойчиво разграничивает заклинательную магию и алхимию. Так что, заходя в инвизе с тыла, я успешно расстреливал плотные толпы противников веерообразными залпами яда, приберегая взрывные заряды на одиночные цели. Заодно удалось выяснить и причину Лексовой периодической немощности в области пожирания душ. Он легко мог вытрясти свою любимую закуску из противника меньшего уровня. А вот с возрастанием оного у врага уже начинались проблемы — нужно было, чтобы у жертвы отсутствовал некоторый процент здоровья. Это нас тогда с орчатами и спасло. И чем выше вражеский уровень, тем менее здоровой должна быть цель. До этого я грешил на некую магическую резистентность, и именно эти кошки продемонстрировали, что чхать Лексу на такого рода защиту. А вот кракену тут остается только довольствоваться общим получением опыта, а очки за убийства потом в каком-нибудь озере нагоним путем геноцида рыбы с раками. А вот ящеру раздолье — почти половина кошаков была ему по зубам. А кто был слишком сильным, тем команда здоровье снимала, а он добивал, набивая пузо душами.
Вот так, круша черепа и матерясь, мы и добрались до логова босса. Финальная большая комната с десятиметровой четырехгранной каменной пирамидой. Немного отдохнув на пороге и восстановив запасы маны и здоровья, мы направились к строению и… Ничего не произошло.
Не дрогнули стены, не разверзлись каменные врата по центру передней поверхности пирамиды, и даже никто злобно не расхохотался. Вообще ничего. Полная тишина и неподвижность.
— Головоломка? — предположил я вслух, осматривая постройку.
— Наверняка. — согласился со мной Уммур. — Как думаешь, что нужно сделать?
