Ревнивцы бывают прямолинейно вспыльчивые - и изощренные, притом, что оба типа имеют несомненную манию. Прямолинейно вспыльчивый, едва почуяв повод для ревности, тут же берет супругу за грудки (часто - буквально) и требует объяснений, объяснениям не верит, но тем не менее после продолжительного скандала на время успокаивается. Ревнивец изощренный любит намекнуть жене, что он нечто знает, изводит ее этими намеками и доводит до того, что она сама спрашивает: да в чем ее подозревают, наконец! После этого подозрения помаленьку, в час по чайной ложке, выкладываются. После этого изощренный ревнивец со сладострастием выслушивает оправдания и умело рушит их одно за другим (или ему кажется, что рушит), эту игру оправданий и опровержений он готов длить до бесконечности...
Я не отношусь ни к тому, ни к другому типу - и не ревнив вообще. Но я не выношу тайн за моей спиной - тайн существа, ставшего моей частью, - это ведь так же странно, как не знать, что делает твоя левая рука. Поэтому я без дураков спросил Нину, с кем это она так долго сидела сегодня. Она ответила: это бывший сокурсник. У него проблемы в семье, встретились, он рассказал. Я посоветовала, как могла.
- Только сегодня встречались?
- Нет, еще неделю назад. Он попросил через неделю опять его выслушать, ему ведь некому поплакаться. Я согласилась.
- То есть - психологический практикум? Тренируешься?
- Да нет, по дружбе. Мы дружили когда-то. Потом он влюбился, женился... Ну и так далее.
- А теперь жалеет, что сделал не тот выбор?
- Наверно. То есть не наверно, а точно, если начал в любви изъясняться.
- Тебе?
Она грустно усмехнулась.
- Кому ж еще.
- Будете опять встречаться?
- Нет. Если бы он просто плакался, а раз признания пошли - нет. Зачем ему морочить голову?
- Это мудро. Ты умничка. Я тебя люблю.
- А я тебя.
Потом мы подтвердили любовь делом, и она заснула, а я ворочался, и в голову лезли дурацкие мысли.
Счастливый жених, муж, удачливый делец, весь в заботах, я многое упустил из виду. Например, Нина так и не рассказала ничего о посещении Петрова, о том, как он признавался ей в любви накануне своего сумасшедшего пришествия ко мне с пистолетом и предложением дуэли. Я-то ей все описал в подробностях, а она - молчок. Далее. Курсант Сережа, надо полагать, не умер от моих побоев, никуда не исчез и наверняка - то есть стопроцентно наверняка! - приходил к ней с разговорами, с нытьем, с мольбами. Почему она ничего не рассказала об этом? Упаси бог, я не требую подробностей, не собираюсь насмехаться над чужими горестями, к злорадству вообще не склонен. Конечно, с ее стороны тут никакой неправды нет, тут просто - умолчание. Точно такое же, как после встречи со своим обиженным бытом сокурсником - на лавочке в зеленой поэтической аллее. Она рассказала, да, и чистую правду, это я по ее глазам видел, - но рассказала лишь после моего вопроса.
