– Я не раб! – заявил он с негодованием.
Бирюк вынул ногу из стремени и молча ударил его в лицо. Человек с треском улетел назад в кусты.
– Уже стал, – сказал, глядя исподлобья, как тот становится на ноги.
Нет, определенно не боец. Это не Стоппер. Тот только с виду тихий, а глотку перегрызет моментально, пойди не по его. Причем именно зубами. У данного экземпляра вместо злости и готовности драться почти детская обида. Таких ломают быстро.
– К тому же выпоротым, если не научишься правильно себя вести. Это понятно?
– Да, господин, – ответил человек покорно.
– А то можешь устроить забег. Обещаю исключительно плашмя бить при ловле.
Тот промолчал. Даже самому тупому понятно, от конного не уйдет.
– Кем ты был?
– Секретарем патриция.
Не хочет имя называть. Ну это поправимо. Дать всерьез плетью, моментально запоет. Сейчас не важно. Обычно, отпуская на волю, патрон приобретает не покупаемую ни за какие деньги преданность. Почти член семьи, принимающий близко к сердцу ее печали и нужды, на которого можно положиться в любом деле.
– Ты и свидетельствовать против хозяина по закону не имеешь права. И вдруг вглубь сертана подался. Что произошло?
– Его жена обвинила в домогательствах, когда отказался помочь изменить тайно завещание, – угрюмо сказал пойманный.
Ну, понятно. За насилие над аристократками поощряют не просто отрубанием головы, а с большой выдумкой. Доказывать отсутствие вины, когда она визжит и тычет обвиняющим перстом в разорванные одежды, несколько сложно. Глупая, правда. Вместо угроз надо было сразу переходить к аресту.
– А ты приставал? – с интересом спросил Бирюк.
– Нет.
Даже про господина забыл. Дать еще раз в морду?
– Ладно, – подумав, согласился Бирюк благодушно. – Сейчас пойдем со мной, будешь выполнять приказы до Хетара. – Тот машинально кивнул, приходилось слышать. – Там отпущу. Только вряд ли это для тебя хорошо.
Илак вскинул голову, впервые посмотрев не себе под ноги. Не принято у горожан глядеть в глаза вышестоящему. Могут за вызов принять, и неизвестно, что выкинут разобиженные патриции или гордые воины.
– Кто ж станет кормить за просто так? – объяснил всадник.
– Меня зовут Илак, – решил в очередной раз проявить глупость.
Вторично пнул в глупую морду, раз с первого не дошло.
– Обращайся как положено, – сказал Бирюк, дождавшись, пока поднимется. – И да, буду звать тебя Писарь, а другим имя не называй и ничего о себе не рассказывай. Скажешь, я запретил. Ясно?
– Да, господин.
