– Проваливай, – сказал мужик угрожающе.
– Не по закону поступаешь, – бормочу максимально испуганно.
– Щас и с тобой поступлю, – хохотнул дурачок, шагая навстречу и взмахнув клинком.
Ну совсем за противника не считает. Еще и застарелым перегаром несет. Я молча поднял арбалет, прежде прикрытый одеялом. Щелчок, и прошило буквально насквозь. С такого расстояния даже мой малютка прошибет толстую одежду вместе с ржавой кольчугой. Некоторые под кафтан и кольчугу надевают или металлические пластины нашивают на рубахе, однако не тот случай.
Он булькнул, глаза вылезли из орбит и упал сначала на колени, а затем ничком. А то ждал дуэлирования по-благородному. Зарубить глупого парня не постеснялся бы. А мне нет резона проверять, насколько продвинулся в умении драться холодным оружием. Не всегда удача ждет. Могло не выйти так быстро и окончательно. Рисковать не стоит. Мой девиз в последнее время: «Не связывайся по возможности со встречными, ты не так внушителен, как прежде. Однако если дошло до оружия – бей сразу насмерть, целее будешь».
– Спасибо, – сказала баба, – добрый господин.
– Я? – невольно хохотнул. – Ты ошибаешься. Совсем не добрый.
Женщина подбежала к девочке, а я присел у очередного трупа. И чего полез? Можно подумать, сам не баловался такими вещами прежде. На то и бабы, чтоб мужик седлал. Это во мне нечто от молодого вылазит. Что-то там помнится про гормоны и другую физиологию, но тут скорее мораль. Женщин и детей трогать непозволительно. По крайней мере, если у них нет в руках чего убойного. Это в законопослушном, ну, насколько вообще бывает, мире хорошо такими идеями руководствоваться и рассуждать про права человека. У нас тут все просто. Или ты, или тебя.
В кошельке обнаружилось с десяток серебряных монет и чуток мелочи. Половину, на глаз, ссыпал обратно в мешочек. Остальное прибрал. Деньги лишними никогда не бывают. Заодно отпилил наконечник у болта, благо он торчал из спины, и с усилием вытащил древко. Не настолько жадный, чтоб крохоборничать, просто лишняя примета.
– Садитесь на телегу, – сказал, обнаружив, что девочка жива.
Синяк на пол-лица, но вроде ничего не сломано, ладонью бил. Много ли надо, когда ей лет десять. Не плачет. А то, деревенские крепкие. Сразу не померла, можно на работу гнать.
Обе стоят и смотрят, невесть чего ожидая. Я б давно в лес подался, но эти в ступоре.
– А конь? – показала старшая.
Она грязная и в драной одежке, через прорехи светит тело. Если отмыть и приодеть, ничего бабенка. Вряд ли ей больше тридцати. Почти наверняка меньше. В деревне замуж рано отдают, но жизнь не из сладких, и быстро старятся. Она была далеко не красавица, но в ее лице чувствовалась какая-то сила; широкий лоб, большие карие глаза, прямой нос и волевой подбородок.
