— Но довольно любезностей, — продолжил Воронцов. — Перейдем к делу. Думаю, кроме нас с вами, в Одессе не найдется человека, который бы так часто захаживал в парижскую библиотеку и столь же хорошо знал ее обустройство. С другой стороны, как видите, мы с супругою затеяли переезд в наше новопостроенное жилище. А это хороший повод проинвентаризировать имеющиеся книги и богатые исторические архивы нашей фамилии. Но я, видите ли, слишком занят делами генерал-губернаторской службы. Потому хочу попросить об этом одолжении вас.
Натан представил объем и содержание Воронцовской библиотеки и испытал после этого противоречивые чувства. Безумно интересно всё это увидеть и полистать. Но у него и так много дел…
Почувствовав его колебания, Воронцов поспешил дать дополнительные объяснения:
— Скажу сразу, что дело не срочное. Вы сможете работать как здесь, так и во Дворце на Бульварной. При этом, разумеется, в вашем распоряжении будут наша кухня и лакеи. К тому же на ближайшее время я освобождаю вас от текущей работы в моей канцелярии. Но чтобы вы не подумали, что я хочу систематизировать свою библиотеку на казенный кошт, поясняю главную суть работы. Большую часть своих книг и часть архива я передам новообразованной генерал-губернаторской библиотеке, которая будет в публичном пользовании. Списки книг мы будет формировать вместе.
— Да, Михаил Семенович, я согласен.
— Прекрасно. Но есть еще одно условие.
— Какое же?
— На ближайшее время вы также оставите вашу работу в Австрийском и Французском консульствах.
— Но-о…
— Я понимаю ваши затруднения. Обязательства перед работодателями и возникающее в связи с этим чувство неловкости… Но ежели вы согласны на главное, работу с библиотекой, то дипломатическую часть, переговоры с фон Томом и Шалле, мы берем на себя. Этим займется Павел Яковлевич.
И снова повисла пауза. Ох, непрост генерал-губернатор — эвон как беседу выстроил. Сначала добился согласия, а потом поставил условие, которое трудно не выполнить, чтоб это выглядело приличным. Павел Яковлевич Марини — внебрачный сын всё того же Виктора Кочубея, взятый Воронцовым руководить дипломатическим отделом канцелярии, непосредственный начальник Туманского, Горлиса и еще нескольких человек. То есть вопрос отхода Натана от дел в иноземных учреждениях становился, как бы, вопросом внешнеполитическим. И если Горлис сейчас откажется от предложения Воронцова, то проявит нелояльность к российской короне. А времена нынче не те, что были ДО 1825 го-да
