— Трофим, наблюдай! — кивком головы я указал на дом, куда и лежал наш дальнейший путь.
— Кто вы? — дружелюбия в моем голосе хватало, тем не менее, держа под прицелом всех троих.
Готовый сразу же нажать на спуск, стоило только обнаружить хоть малейшие признаки агрессии.
— Черти, — сплюнул Гудрон.
Зная, что немалая часть его биографии связана с заключением, понять его было несложно. Выглядели они действительно так, как будто только что вылезли из помойки, где провели ночь. Не говоря уже о вони, которая перебивала даже запах самого помещения.
— Что молчим?! — в голосе Гудрона хватало угрозы.
— Погоди! — громче чем следовало бы, сказал Слава Проф. — Мне тут одна мысль пришла.
— Проф, я тебя, конечно, бесконечно уважаю, но сейчас у нас времени нет, — Борис почти тараторил. — И заботят меня не мысли, а то, что не примутся ли они стрелять нам в спину, когда мы отсюда уйдем?
— Вряд ли, — не согласился с ним Остап. — Посмотри на них, они же как будто в смерть обдолбанные.
— Именно это обстоятельство и имею ввиду, — продолжил Вячеслав. — На мой взгляд, они — те самые «дети Вазлеха», слишком всё сходится. Сами же слышали: они после инициирования только и умеют, что жрать, и выполнять приказы. И чем дальше, тем больше происходит деструкция личности, чтобы в конце концов такими и стать, — он подбородком указал на тех, о ком и говорил. — Только существа, которых лишили всего — воли, соображения, и даже способности чувствовать боль, могут довести себя до такого состояния.
— Легко проверить, — заявил Гудрон. — Ты, — ткнул он в ближнего пальцем. И, наверняка не придумав ничего другого. — Упал-отжался!
Тот исполнил его команду с такой быстротой, как будто долго ее ждал, начав отжиматься от пола — раз-другой-третий-четвертый…
— Стоп — не выдержал я, заставив застыть его как изваяние на полусогнутых руках. — Нет у нас времени устраивать представления.
— Других проверять будем? — поинтересовался Слава, указывая на то, что не ошибся.
— А смысл? — пожал плечами Гудрон. — Ну хоть живыми этих самых «детей» увидели, а то все жмуриками, жмуриками.
— Движение на двести десять, — отрапортовал Трофим, а он продолжал наблюдать из окна.
— Кто именно?
— Пока не пойму: в «зеленке» мелькают, но четверых уже насчитал.
Все они немного шепелявили. Ну да, у каждого во рту жадры, а размером они со сливу. Тут тебе и спокойствие в любой ситуации, а самое главное, боли не будет даже при тяжелом ранении. Дело ведь еще и в том, что боль скрючит, и ты не сможешь сделать ответный выстрел, который спасет тебе жизнь. «А еще у них нет непонятно где находящейся Леры, которая для меня всё».
