Конечно, последними, кого находит Франц Игнац, оказываются его родные мать и отец, голодающие и обреченные трудиться в рабочей команде. Как только они перестанут приносить пользу, их убьют, поэтому Францу Игнацу нужно придумать, как протащить им еду.
Был ли у Романа о Холокосте вообще шанс помочь родителям? Предпочел бы он умереть с ними? Это старые вопросы, на которые, возможно, должна была ответить книга. Но она, конечно, ответить не могла. Это же всего лишь книга.
– Вы готовы, – говорит женщина, снимая с него накидку, и его ведут обратно в комнату отдыха, где какой-то спортсмен и его сопровождающая заняли место Романа о Холокосте на диване.
– Две минуты, – говорит мужчина с наушниками сопровождающей, и она спрашивает разрешения, прежде чем поправить ему галстук и отряхнуть плечи пиджака.
– Выглядите превосходно, – говорит она, будто это какая-то понятная им обоим шутка.
Мужчина с наушниками проводит их по коридору, осторожно впускает в яркую студию, тихонько прикрывает за ними дверь. Площадка оказывается меньше, чем ожидал Роман о Холокосте, и она приподнята, как платформа на параде. Под лампами сидит другая гостья – блондинка, выше его ростом, одетая таким образом, чтобы показать сильные руки и внушительную грудь, – кинозвезда. Он жалеет, что не знает, кто это.
В реальной жизни Роман о Холокосте никогда не искал своих родителей. И не находил никого из своей деревни. Они были мертвы, все так считали, и, хотя несколько месяцев он не верил в это, ему пришлось принять эту истину. Ни удивительных побегов, ни легких чудес здесь быть не могло. Ничего смешного, ничего вдохновляющего, никаких метафор с тайными операциями. Он не прятал драгоценностей, чтобы что-то за них выторговать, и не делился едой с больными детьми, а когда они оказались на свободе, не желал ничего из этого вспоминать.
Он и сейчас не желает, но на данный момент выбора у него нет. Они готовы к нему. Блондинка закончила, и мужчина с наушником ведет его к креслу, где она сидела, все еще теплому после нее. Звуковик протягивает провод ему под рубашку, тот холодит кожу, а ведущая благодарит его за то, что пришел на шоу. На ней столько косметики, что ее лицо буквально разделено на зоны по оттенкам – оживший Мондриан[27].
– Для меня такая честь с вами познакомиться. Ваша книга действительно изумительна, совершенно душераздирающая.
Он благодарит ее, кивая с видом профессора, пока звуковик возится с лацканом его пиджака.
