Рус тоже выглядел откровенно паршиво. Сутки постоянного замешивания теста, подготовки начинки, суета с эклерами и выдумывание на ходу новых рецептов окончательно выбили из него все силы. Парень покачивался от физической усталости, тер красные от недосыпа глаза, но продолжал бдить за булочками в духовке.
— Я больше не могу, — просипел Хойсо.
Второй учитель лежал на боку, прямо на столе. Положив голову на руку Роуля он с отчаянием смотрел на тарелку, стоявшую перед старым другом. На ней, словно издевательство, лежал последний эклер.
— Эти эклеры божественны… Миндальная пудра в сливочном креме идеальна… Но я не могу столько жрать…
Хойсо говорил медленно, с передышками для того, чтобы отдышаться. Дыханию, к слову, мешал раздутый живот.
— Ни крошки врагу, — буркнул Рус и заглянул в печь, где доходили булочки с корицей и сахарной посыпкой.
Черт, изображая вселенские муки, дотянулся до эклера и с кряхтением подхватил его.
— Боже, какой аромат, — прошептал он и скосил взгляд на песочные часы, стоявшие тут же на столе. В них доходили последние крупицы. — Как ты говорил, Роуль? Умри, но съешь?
Черт принялся пихать в рот эклер целиком, разбрасывая крошки на стол и выдавливая крем. При этом он смачно чавкал, чтобы окончательно довести упыря до нервного срыва.
В момент, когда последние крупицы покинули верхнюю часть часов и оказались внизу, Хойсо отчаянно пытался проглотить эклер.
ХРЯСЬ!
Роуль встал и оглядел безумными красными глазами старого друга и ученика. Встал он вместе с куском столешницы, в которую вонзил когти, прошедшие ее насквозь.
— Мне нужно срочно кого-нибудь… — произнес он металлическим голосом. — Убить…
— Роуль, а как же булочки! — хихикая, произнес черт. Он лежал пузом к верху и довольно поглядывал на друга. — Мы запекли в одной булочке марципана!
— Возможно даже не одного… — произнес упырь и направился к выходу.
— Ой, посмотрите! — воскликнул Рус и достал припрятанный эклер. — У нас остался один миндально-сливочный эклер!
Роуль замер и повернул голову. Глаза налились кровью, теперь дергались уже оба глаза, а улыбка превратилась в безумный оскал.
— …возможно, даже какой-нибудь народ…
На глазах взбешенного учителя Рус откусил эклер.
— М-м-м-м-м… мне этот вкус напоминает… — Рус взглянул в глаза учителя и с довольной миной произнес: — Он напоминает мне теорему, которой нет ни в одном учебнике, и которую два великих мага выводили двадцать лет… Да! Определенно этот тот самый вкус!
