Это было очень неудобное путешествие. Платок Яна был весь запятнан кровью, и он даже умудрился звучно харкнуть, следуя совету Фрайера. После этого он попытался уснуть, что было непросто, потому что яркие лампы горели над головой всю ночь. Вопреки опасениям Фрайера никто не заговорил с ним, даже не обращал на него внимания, даже не замечал его, после того, как он продемонстрировал свой кровоточащий рот. Поезд грохал по стыкам, и он наконец уснул, и удивленно проснулся только тогда, когда его тихонько потрясли за плечо.
– Вставай и радуйся, старина, – сказал Фрайер. – Пол-шестого чудесного утра, ведь нельзя валяться в постели весь день. Давай позавтракаем.
Во рту Яна был ужасный привкус, небо болело, и тело сводила судорога от ночного сидения на жесткой скамье. Но долгая прогулка по платформе на холодном воздухе разбудила его и вид окон буфета заставил его понять, что он голоден, очень голоден.
Завтрак был прост, но вкусен и сытен. Фрайер уплатил монетки за чай и полные до краев стаканы портриджа, и Ян осушил свой кубок залпом. Человек, одетый также, как они, поставил на стол чашку чая и сел рядом с Фрайером.
– Рубайте, ребята, и айда за мной. Времени в обрез.
Они поднялись из здания станции на лифте, последовали за ним в молчании. Он быстро шагал в холодном рассветном тумане, вошел в здание неподалеку от станции и далее – бесконечные лестничные пролеты – неужели лифты всегда нуждаются в ремонте? – и в мрачную квартиру, которая, если не учитывать большого количества камней, была бы дубликатом той, которую они посетили в Лондоне. Ян встал у раковины и побрился древней бритвой, пытаясь обойтись минимальным числом порезов, затем вновь одел свою одежду. Надо признать, с чувством облегчения. Он старался не задумываться о том, что если он испытывал неудобство в этом одеянии, в этом окружении, хотя пробыл в них в течении всего лишь одного дня – какова должна быть жизнь в таких условиях? Ян устал, думать об этом становилось все неприятнее. Двое мужчин смотрели на него с явным равнодушием. Фрайер взял его ботинки – темные глянцевые ботинки, в которых он работал.
– Ну что ж, неплохо, кореш. На танцы в них, конечно, не пойдешь, но для улицы – то, что надо. А я получил сообщение, что некая персона будет ждать тебя в вестибюле «Каледонийского Отеля». Если последуешь за нашим другом, он прямиком тебя туда доставит.
– А ты?
– Никогда не задавай вопросов, кореш. Но я буду дома, как только управлюсь. Очень уж холодно тут, на севере. – Улыбка его показала множество потемневших зубов. Он взял ладонь Яна. – Удачи.
