12 октября — день принятия реликвий в церковь Гатчинского дворца по Высочайшему повелению был объявлен праздником. В ту же осень, позднее, реликвии были перевезены в церковь Зимнего дворца.
По приказанию Павла I ювелир Ф. К. Теремен в 1799 году исполнил золотой оклад с мальтийским крестом в виде сияния. Изготовление золотой ризы с драгоценными камнями обошлось в 6210 рублей, для работы Теремену было выдано из Кабинета 7 фунтов 32 золотника золота. Ювелиром были исполнены также два ковчега (для руки Иоанна и части креста).[150]
В следующем 1800 году праздник 12 октября праздновался в Зимнем дворце. Затем в течение пятидесяти лет, хотя реликвии постоянно находились в Зимнем дворце, сам праздник только отмечался в календарях и святцах, но нигде не праздновался.
В 1852 году Николай I посетил вновь отстроенный Павловский собор в Гатчине,[151] и прихожане обратились с просьбой к императору, чтобы реликвии, принесенные в Гатчину, поставлены были в новоустроенном храме. Николай I ответил, что достояние царствующего дома он не может отдать в собственность частной церкви, а согласен только на временное ежегодное приношение реликвий в собор для поклонения верующих.[152] Таким образом с 1852 года все три реликвии привозились из Зимнего дворца в гатчинскую дворцовую церковь накануне праздника, откуда на другой день, 12 октября, совершался крестный ход в Павловский собор. В соборе реликвии выставлялись для поклонения на десять дней, а 22 октября их отвозили обратно в Зимний дворец. В соборе в Гатчине для их хранения была устроена в стене крепко запирающаяся ниша. В 1852 году Николай I приказал также «поручить одному из хороших иконных Живописцев списать копию с находящегося в большой церкви Зимнего дворца образа Богородицы, привезенного из Мальты, писанного Лукою, и по сделании к написанному образу серебряного вызолоченного оклада, наподобие того как теперь имеется, доставить изготовленный образ в гатчинский собор, где оный должен быть помещен на аналое».[153]
В 1915 году старший судья и председатель Судебной Палаты острова Мальта Пулличино обратился к Николаю II с просьбой о предоставлении Мальтийскому музею фотографии иконы Филермской Богоматери. Эта просьба была выполнена, и фотография была отправлена к Пулличино.[154]
Реликвии госпитальеров привозились в Гатчину и в 1917–1919 гг., но уже непосредственно в собор, так как дворцовая церковь был закрыта.
В 1923 году итальянское правительство обратилось к советскому — через посредство своего посла в Москве — с просьбой вернуть реликвии Мальтийского ордена. Наркомат просвещения в свою очередь послал запрос хранителю Гатчинского дворца-музея В. К. Макарову, в котором просил выяснить судьбу этих реликвий. В. К. Макаров связался с настоятелем Павловского собора отцом Андреем Шотовским. А. Шотовский 19 января 1924 года ответил В. К. Макарову: «1919 года, января 6 дня Протопресвитером Зимнего дворца отцом А. Дерновым были привезены святыни: часть древа Животворящего Креста Господня, десная рука Святого Иоанна Предтечи и икона Филермской Божией Матери. Все эти святыни были привезены в том виде, в каком они и всегда были привозимы 12 октября в собор, то есть на иконе Божьей Матери — риза и ларцы для мощей и креста. После богослужения, совершенного Петроградским митрополитом, эти святыни были оставлены на некоторое время в соборе для поклонения верующих жителей города Гатчины. Так они и оставались здесь до октября, когда пришли белые и овладели Гатчиной. В один из воскресных дней, именно 13 октября, настоятелем собора был устроен в сопровождении этих святынь крестный ход кругом города. Когда крестный ход был совершен и народ разошелся по домам, явился в собор настоятель протоирей Иоанн Богоявленский в сопровождении графа Игнатьева и еще какого-то военного и, уложив святыни в футляры, взял их с собой и увез в Эстонию, не спросив на это разрешения ни у притча, ни у прихожан. О дальнейшей судьбе этих святынь — ни притчу, ни прихожанам неизвестно. Что же касается копии, сделанной при Николае I с иконы Филермской Божьей Матери, то она и в настоящее время сохраняется в Павловском соборе, хотя серебряная риза с ней снята и сдана по требованию местного исполкома в Троцкий финотдел».
