Великое социальное землетрясение 1789 г. не обошло и Россию, хотя от эпицентра взрыва ее отделяло не менее двух тысяч верст и более сотни лет.
Французская революция высветила внутрироссийские проблемы, и озаренное революционным заревом екатерининское наследство предстало в своей ужасающей наготе. Пожалуй, самое главное влияние Французской революции на Россию заключалось в том, что она стимулировала реформаторские искания правящих верхов.
Пораженные тем, что происходило во Франции, монархи пытались как-то объяснить причины революции. Екатерина II, а вслед за ней и Павел I были убеждены в том, что главная причина французского катаклизма заключалась в финансовом кризисе, который и заставил короля пойти на созыв Генеральных штатов[1], затем они объявили себя Национальным, а после и Учредительным собранием, абсолютизм был заменен конституционной монархией, а та в свою очередь уступила место республике. Конечно же, это была упрощенная точка зрения, но ею руководствовались в правящих верхах России, и главный вывод, который можно было извлечь из французских событий, заключался в том, что прежде всего необходимо поправить финансовое положение страны, чтобы избежать революции. Второй урок, который извлекали в правительственных кругах России из французских событий, состоял в том, что французский абсолютизм допустил множество злоупотреблений, дворянство погрязло в своих корыстных и мелких эгоистических интересах, оказалось не на высоте, не смогло послужить верной опорой трона и в итоге потеряло все. Наконец, королевская власть во Франции оказалась настолько слабой (и в этом в большой степени вина возлагалась на личные качества Людовика XVI), что в решительную минуту не смогла овладеть событиями. Это и привело монархию к катастрофе. Хорошо известны слова, сказанные в этой связи Павлом своей фаворитке Нелидовой: «Вспомните Людовика XVI: он начал снисходить и был приведен к тому, что должен был уступить совершенно. Всего было слишком мало и, между тем, достаточно для того, чтобы в конце концов его повели на эшафот». Выводы напрашивались сами собой: вдохнуть новую жизнь в дворянство, дисциплинировать его, усилить монархическую власть, поднять сан самодержца на недосягаемую высоту — в этом, по мнению Павла, заключалось лучшее противоядие против революции.
К этим, так сказать, международным задачам, стоявшим в той или иной степени перед всеми абсолютистскими режимами Европы в период Французской революции, в России прибавлялась еще одна чисто русская — всеми возможными средствами избежать дворцового переворота. Решению этих задач и было посвящено короткое, но энергичное царствование Павла I.
