Свет в окнах! Удивительно красив госпиталь в огнях. Да и другие здания словно бы ожили, словно бы прозрели. А вчера в это время, когда она вышла из госпиталя, городок был погружен в устоявшийся мрак. Вчера еще шла война.
Из открытых окон дома напротив доносится музыка. На пианино играют польку Иоганна Штрауса «Триктрак». Легкомысленная танцевальная мелодия оглашает безлюдную улицу. И там, в доме, где живут австрийцы, зажглись бесстрашно окна, и там вспомнили праздничную музыку.
«Как же долго мы шли к этому дню! Какое радостное событие — возвращение мира! Какое счастье, что больше не будет крови и бесчисленных смертей… Сколько жизней, сколько молодых жизней отдано за этот свет в окнах, за эту веселую бойкую польку «Триктрак»!..»
Из двери госпиталя, громко переговариваясь и смеясь, высыпают на улицу подвыпившие врачи. Любовь Михайловна слышит внушительный начальственный бас полковника, аппетитный тенористый смех майора Смолина, возбужденные голоса женщин. Она стоит в тени дерева. Коллеги ее не замечают, и это ее радует. Тянет домой, где ее наверняка ожидает Селезнев.
Вот голоса и смех растворяются в тишине, окрашенной звуками штраусовской польки. Любовь Михайловна выходит из укрытия и направляется к своему дому. Оказавшись на площади, она невольно останавливается. Здесь ничего не узнать. Все здания в огнях. Бездействовавшие еще утром ресторанчики сияют освещенными окнами. Двери их распахнуты, за столиками шумно и многолюдно. Слышна музыка. Из двери первого ресторанчика плывет радующая душу песня:
И всегда я привык гордиться,
И всегда повторял я слова:
До-орогая моя столица,
Зо-олотая мо-оя Мо-осква…
В следующем ресторанчике поют:
Что ты, Вася, приуныл,
Голову повесил?
Ясны очи опустии-ил,
Хмуришься, неве-есел?..
Еще из одной двери слышится:
С берез — неслышен, невесом —
Слетает желтый лист…
Где-то дружно распевают:
…Вы-иходи-ила на-а берег Катюша,
На-а высо-окий бе-ерег, на крутой…
И только в последнем перед поворотом в ее переулок ресторанчике не поют, хотя и здесь ярко сияет электричество и за столиками нет свободных мест. В этом ресторанчике играет оркестр, и из двери выплескивается громкая веселая немецкая речь. Местные жители празднуют наступление мира. Оркестр играет вальс Иоганна Штрауса «Голубой Дунай»…
Любовь Михайловна сворачивает в переулок. Перед ее подъездом стоит селезневский «виллис». У машины толпятся женщины в военной форме. Шумят, смеются. Над ними возвышается сам Селезнев. Капитан Тульчина подходит поближе, слышит голоса госпитальных сестер, возгласы Селезнева. Он одаривает девчонок букетами цветов. «Откуда у него их столько?» — радуясь, удивляется она. Хотя вообще-то чему удивляться? Если Селезневу что-нибудь нужно, он умеет добыть из-под земли. В этом она уже не раз убеждалась.
