Стадия первая: отрицание
«Она словно не услышала ни слова из того, что я сказал. “Мам, – повторил я, – что ты делаешь?” “А как ты думаешь, что я делаю, дорогой? Я готовлю ужин. Моим мальчикам нужно есть, правда? Мы усядемся за столом и мило поужинаем сегодня. Все четверо, все вместе”. Мой братишка хлопнул дверью в свою комнату и врубил погромче Bon Jovi. Отец ушел к другу, чтобы напиться. И вот моя мама готовит мясной рулет, будто ничего не случилось. “Мама, у меня ОМГ”. “Будем шпинат или картофельное пюре?” “Мам! У меня огромный пенис!” “Знаешь что? Давай и то и другое, чтобы наверняка. Мы всегда можем оставить на потом то, что не доедим”».
Стадия вторая: неконтролируемая ярость
«Все вышло из-под контроля, когда отец вернулся домой в стельку пьяный. Мама сидела в столовой одна несколько часов подряд, наблюдая, как остывает ужин. Мой брат не высовывался. Отец вообще смеялся, когда вошел в дом, держа в руках коричневый бумажный пакет. «Эй! Я купил нам продуктов!» – сказал он не очень внятно. Я встретил его в прихожей. «Папа, я люблю тебя. Нам нужно об этом поговорить». «Гляди!» Он вынул из пакета незапакованную свиную корейку. Выражение его лица изменилось. «Я подумал, тебе понравится, проклятый уродец!» Дальше все было как в тумане. Я только помню, что отец безжалостно колотил меня по голове и шее этой корейкой. Помню, что мама кричала в соседней комнате, швыряя подносы об стену. Помню, как мой брат бросился мне на помощь, визжа: «Он по-прежнему твой сын! Он по-прежнему твой сын!» Дальше наступила темнота».
Стадия третья: горевание
«Спустя несколько часов криков и плача я подумал, что худшее уже позади. Все наконец ушли спать около часа ночи. В три часа, так и не заснув, я спустился вниз выпить воды. Но когда я открыл холодильник, то услышал шум в темноте. Я повернулся и увидел темные очертания моего отца на кухонном полу. Он сидел, плотно прижав колени к груди, раскачиваясь вперед и назад и нашептывая “Мой сын мертв… Мой сын мертв… Боже мой… Боже мой”. Когда я включил свет, я увидел, что он сидел в луже собственной мочи. “Папа?” – спросил я. Он посмотрел прямо на меня с лицом, покрытым засохшими слезами, и спросил: “Ты знал моего сына? Он был хорошим мальчиком, правда?”»
Стадия четвертая: снова неконтролируемая ярость
«Целых два дня прошли без происшествий. Мы все занимались своими делами. Отец ходил на работу. Мама готовила и убирала. Мы с братом ходили в школу. Никто не сказал ни слова. На третий вечер мы собрались за ужином и ели жирную курицу из ведерка – все вчетвером, уставившись в свои тарелки. В конце концов, тишину нарушил мягкий голос моего брата: «Мам, пожалуйста, передай…» Отец бросился через весь стол и ударил его по рту, сбив со стула. Он продолжал избивать моего брата, хотя я пытался его оттащить. Мы втроем катались по полу, душили и били друг друга ногами и кулаками. Краем глаза я увидел, что мама залезла на стол и начала сдирать с себя одежду. Когда нам с братом наконец удалось усмирить отца, мы подняли глаза и увидели ее на столе – выдергивающую пучки своих волос и совершенно голую».
