Его организаторские способности я знал еще по Саратовскому обкому партии: чем, как и с каким качеством он занимался. Затем он стал весьма успешным директором Саратовского драматического театра. Его, что называется, заметили в столице и предложили работу директора театра, которым руководил Борис Львов-Анохин. Саша самостоятельно и быстро выстроил свою новую жизнь в Москве, будучи чрезвычайно собранным, ответственным и замечательно работоспособным человеком.
А в 1997 году случилось так, что я был вынужден переоценить свое отношение к человеку, который являлся директором Театра на Чаплыгина до этого момента. Все случилось в высшей степени неожиданно и повергло меня в настоящий шок. Я уж не говорю о том, что имели место какие-то материальные хищения, когда из закрытого сейфа вдруг исчезло золото, привезенное в подарок моими поклонниками из штата Калифорния. Театру срочно понадобился тот, кто смог бы восстановить нашу порушенную веру в чистоту отношений административных сотрудников театра-семьи. Александр Сергеевич оказался такой моей незаменимой находкой. Вернее, ничего другого я сделать больше не мог, как позвать в минуту жизни трудную именно его.
Родиной Александра Сергеевича является столица Грузии, город Тбилиси, где он провел свои детство и юность. Возможно, в этом краю поэзии, гармонии и красоты и зародилась Сашина любовь и верность драматическому театру. Его дипломная работа в Саратовском университете, где он осваивал премудрости русской филологии, была посвящена творчеству Александра Николаевича Островского, пребыванию великого драматурга в Саратове и дореволюционной истории постановок его пьес в Саратовском театре. Думаю, вполне понятно, почему Стульнев обладает совсем не частым для директора умением разбираться в наших художественных пристрастиях.
В нем хорошо главное – способность неустанно удивляться и радоваться чужим талантам. Хотя, утверждая свои суждения, он бывает излишне настойчив, чтобы не сказать тоталитарен, но так уж он исторически сложился. Все мы люди живые, и я не смотрю на это чересчур драматично. С приходом Стульнева боль от того, что предыдущий директор проворовался, ушла из репертуара моих треволнений навсегда.
Работает Саша много, но негромко и, казалось бы, незаметно. В театре он проводит бóльшую часть своей жизни. Его обязательное присутствие на всех спектаклях Подвала, где бы они ни шли: на Чаплыгина, в Художественном театре или на любых других площадках, уже не говоря о гастролях, – чрезвычайно дисциплинирует окружающих. Саша требователен и к себе, и к своим подчиненным, он умеет доходчиво и точно формулировать задания любой сложности, никогда ничего не забывает, чем весьма эффективно поддерживает рабочий тонус у сотрудников театра.
