Меня огорчает лишь одно – что до сих пор наша административная часть не смогла найти пространство, в котором нормально и регулярно мог бы прокатываться этот спектакль. Технически спектакль сложен в эксплуатации, и проблемой оказалась его трудноперемещаемость в другое сценическое пространство. Мы все время переползаем с места на место, но так тяжко, что каждый прогон становится чрезвычайным событием. А в театре этого не должно быть. Этот спектакль явно заслуживает того, чтобы прокатывать его чаще. Он пользуется неизменным зрительским спросом как современный, интересный и живой.
Совсем скромный спектакль по пьесе Гоголя «Женитьба», который поставил артист Художественного театра Олег Тополянский, – тоже моя радость. Я считаю его очень важной страницей творчества нашего маленького театра. Мне, как и любому человеку, находящемуся в зрительном зале, доставляет огромное удовольствие прослеживать, с какой тщательностью, с какой любовью играют свои роли и Виталий Егоров, и Сережа Угрюмов, и Алена Лаптева.
Но наряду с исполнителями главных ролей для меня очень и очень значимы в этом спектакле Миша Хомяков и Гарик Леонтьев. Вроде бы уже такая «старая гвардия», но что они творят на сцене под усиливающиеся волны зрительского смеха…
Важно и то, что Олег Тополянский, который и раньше ставил в Подвале, также представляется мне фигурой развивающейся, приобретающей, оснащающей себя дополнительными умениями. И, несомненно, очень важен гений автора. История маленького человека исследуется Гоголем в «Женитьбе» пусть не с такой глубиной, как в «Шинели», но достаточно последовательно и серьезно. Наделенный невероятной, почти мистической силой своего уникального гения, Николай Васильевич Гоголь предлагает актерскому цеху русского театра такие бездонные глубины познания, что каждому участнику спектакля всегда есть куда расти.
У меня сложилось особое личное отношение к этому писателю в силу того, что едва ли не самая моя большая удача или успех связаны со спектаклем по пьесе Гоголя «Ревизор», который я играл в Праге в 1968 году 24 раза в течение 28 дней месяца февраля. Я не стану петь дифирамбы режиссеру того спектакля Яну Качеру и руководителю театра Ярдо Вострому, но просто скажу, что европейскими антрепренерами было уже спланировано мировое турне этого спектакля. Думаю, что случайно подобных вещей не бывает. Об этом спектакле помнят до сих пор чехи, встречающиеся мне и в Японии, и в Южной Америке, и в Северной Европе, которые, вспыхнув вдруг бенгальским огнем, кричат: «Моя мама вас видела в шестьдесят восьмом году!»
