Британская шпионская сеть в Советской России. Воспоминания тайного агента МИ-6 | страница 25
— О да, справляться все труднее, — пожаловалась Вера Александровна. — У нас две служанки, которых мы дважды в неделю посылаем по деревням за мукой и молоком, а сахар покупаем на еврейском рынке. Но становится все тяжелее. Неизвестно, сколько мы еще сумеем продержаться. К тому же нас ведь тоже могут раскрыть. Уже два раза приходили красные и спрашивали, не живут ли в этом доме подозрительные лица, но швейцар отделался от них, потому что мы снабжаем его мукой.
Вера Александровна встала, чтобы встретить других гостей. Мне стало не по себе под пристальными взглядами некоторых из присутствовавших.
— Ах, ma chère[12]Вера Александровна! — воскликнул только что вошедший толстяк в очках и демонстративно поцеловал ей руку. — А вот и мы! Ну, нашим краснопузым уже недолго осталось, уж вы мне поверьте. Последняя новость — они собираются проводить мобилизацию. Мобилизацию, только подумайте! Да их чуть-чуть толкнуть снаружи, и пуф! — лопнут, как мыльный пузырь!
Сразу же после этого один из четверки за соседним столиком встал и подошел ко мне. Он был высок и худощав, с ввалившимися глазами и черными усами, волосы его были зачесаны наверх. Губы кривились в странной ухмылке.
— Добрый день, — сказал он. — Позвольте представиться: капитан Зоринский. Вы ждете Мельникова, не так ли? Мы с ним приятели.
Я пожал руку Зоринского, но никак не показал, что хочу продолжения беседы. Почему Мельников не предупредил меня об этом «приятеле»? Может, этот Зоринский просто догадался, что я жду Мельникова, или Вера Александровна рассказала ему — Вера Александровна, уверявшая меня, что никто меня и не заметит?
— Мельников вчера не приходил, — продолжал Зоринский, — но если я могу для вас хоть что-нибудь сделать, буду рад.
Я поклонился, и он вернулся за свой стол. Поскольку уже было шесть часов, я решил не сидеть дольше в этом кафе. Тамошняя атмосфера наполняла меня смутными, но дурными предчувствиями.
— Жаль, что вы разминулись с Николаем Николаевичем, — сказала Вера Александровна, когда мы прощались. — Вы завтра придете?
Я сказал, что приду, твердо решив не приходить.
— Приходите в любое время, — сказала Вера Александровна с милой улыбкой, — и помните, — добавила она негромко ободряющим тоном, — здесь вы в полной безопасности.
Найдется ли на свете кто-то очаровательнее Веры Александровны? Происхождение, образование и утонченность сквозили в каждом ее жесте. Но что до ее кафе, то оно наводило на меня ощущение грядущей беды, и ничто не убедило бы меня вновь войти в его дверь.