Маленькие голубые глаза Никки заблестели.
— Я склонен думать, — сказал он, — что этот парень боялся не того, что дядя спросит его, почему он стрелял, а того, что он спросит у него, который час.
Все рассмеялись над неожиданной шуткой Никки. Но от профессора Грэхема не так просто было отделаться.
— Серьезно, Никки, — настаивал он.
— Ну что ж, тогда серьезно, — сказал Никки с улыбкой, как будто оказывая снисхождение любознательному юноше. — Вы совершенно правы считая смерть Джека несчастным случаем. Кстати, доктор Чисхольм и не предполагал ничего другого. Что же касается его дяди, я не могу согласиться с тем, что это было простое совпадение.
Профессор Роллинз мрачнел на глазах по мере того, как Никки бесцеремонно разрушал половину его стройной теории, но был явно рад, что Никки оставил в неприкосновенности хотя бы вторую половину. Мне всегда было удивительно, как легко Никки завладевает вниманием любой аудитории. В его манере относиться к друзьям и даже к своим коллегам была некоторая снисходительность умудренного жизнью человека к неискушенным юношам. И самое странное, что люди как правило, без особых возражений принимали в его присутствии роль недоучившихся студентов.
Профессор Грэхем все же не был удовлетворен:
— Черт возьми, Никки, человек спотыкается о край подвернувшегося ковра и падает с лестницы. Что в этом сверхъестественного?
— Во-первых, я думаю, сверхъестественным является то, что ему вообще понадобилось спускаться с лестницы, — сказал Никки. — Как вам кажется, зачем ему это понадобилось?
— Откуда я могу знать? — ответил Грэхем тоном человека, которому задали некорректный вопрос. — Думаю, ему не спалось и он хотел немного перекусить, а может быть, почитать какую-нибудь книжку.
— И прихватил с собой карманные часы?
— Ну, судя по рассказам Чисхольма, он всегда сверял свои ручные часы с карманными.
Никки покачал головой.
— Когда вы носите двое часов, то стоит вам взглянуть на одни часы, вы неизбежно сверяете их с другими. Но в том факте, что Сайрус Картрайт, собираясь спуститься вниз, прихватил с собой карманные часы, хотя ручные пo-прежнему оставались у него на руке, таится еще нечто. Я могу предположить только одну причину.
— И что это за причина? — с любопытством спросил Чисхольм.
— Проверить время по электрическим часам внизу.
— Слушай, Никки, — с раздражением воскликнул Грэхем. — У человека под рукой двое часов. Какого черта ему понадобилось спускаться вниз проверять время?
