– Ты по-прежнему работаешь в этой еврейской церкви?
– В синагоге? Да. По-прежнему.
‘ – Ты у них уже давненько, – заметил Эплбери.
– Да года два, а то и все три.
– Ты тоже напяливаешь на голову этакую черную шапочку, какую носят они во время молитвы?
– Конечно. Когда идет служба и мне приходится быть там…
Эплбери оглянул собравшихся за столом.
– Вы слышали? Когда у них служба и ему приходится быть там!
– А не может ли быть, что уже из-за одного этого ты тоже стал евреем?
Стэнли оглянул всю компанию и, решив, что они его разыгрывют, засмеялся.
– Сказал! Так просто евреем, небось, не станешь!
– Нет, конечно, – подтвердил Эплбери и с укором добавил: – Разве ты не знаешь, Дон, что для этого надо обрезать одно место. У тебя не отрезали, Стэн?
– Вот дает!– громче прежнего захохотал Стэнли, окончательно убедившись, что они хотят подшутить над ним.
– А вообще будь осторожен, Стэн, – добавил Уинтерс. – Работая у них, ты таким же станешь хитрым, как они, и, пожалуй, уже и работать не захочешь.
– Ну, не такие уж они и хитрые, – сказал Эплбери. – Как-то мне пришлось сделать одну работу у кого-то из них на мысу. Тот – толстый такой был еврей – спросил о цене. Ну, я, конечно, заломил – чтобы было с чего сбавить. И что ты думаешь? "Согласен, – сказал, – только делайте аккуратно". Впрочем, жена все время путалась в ногах: то ей колер не понравился, то "вот эту стену сделайте, пожалуйста, чуть-чуть темнее, мистер Эплбери, а вот здесь шпаклевка не совсем ровная, мистер Эплбери", так что ничего он, пожалуй, и не переплатил. Смазливая, скажу я вам, была бабенка, в узких таких черных брючках – их, кажется, тореадорскими зовут, – и задница так и ходила у нее ходуном: я даже сосредоточиться не мог на работе.
– А я слышал, что Хью Лэниген вроде им уже заявление подал на переход в ихнюю веру, – вставил Гарри Кливе. Все засмеялись, но он не обратил на них никакого внимания, а резко повернулся к Стэнли. – Ты, Стэн, ничего об этом не слышал? Они не делают там никаких приготовлений, чтобы окрестить Лэнигена по-своему?
– Не-е-е…
– Кстати, я тоже что-то такое слышал, Гарри, – сказал Мальколм Ларч. – Не то чтобы Хью собирался перейти в их веру, а только лишь, будто в деле об убийстве той девушки он прямо лезет из кожи вон, чтобы скрыть малейшую улику, которая могла бы указывать на причастность ихнего раввина. Он советуется с ним решительно во всем.
– Ну что ты такое говоришь?– перебил его Кливе. – Если убил раввин, разве станет Хью прикрывать его?
