— Дача у вас есть?
— Есть, — кивнул Яр-Саныч, — в деревне Ненастье. Но ключи от дома у меня, я уже проверил. И Танька не доберётся туда, автобус пока не ходит. Его только на дачный сезон пускают, с майских по октябрьские.
— До Ненастья на электроне можно.
— Мы ни разу так её не возили. Там от станции пять километров идти.
— Если она сбежала, то на дачу, — уверенно сказал Серёга. — Сейчас Воронцов подгонит «трахому», и поедем, Саныч, вместе с тобой в Ненастье.
Яр-Саныч был прав только в том, что Танюша сбежала. Он не знал, что у младшей дочери появился мальчик, хотя это случилось у него на глазах.
Танюша училась в восьмом «б», а Владик Танцоров — в десятом «а». В школе Владик не замечал Таню, а в спортзале «Юбиля» заметил, потому что Таня была дочерью Яр-Саныча. Владик полагал, что Куделин — авторитет у «афганцев», и искал знакомства с таким важным человеком.
С седьмого класса Владик посещал в «Юбиле» секцию баскетбола; при «Коминтерне» секция закрылась, но Владик остался во Дворце — ходить в зал к свирепым «афганцам» у пацанов окрестных районов считалось очень круто. Владик примелькался, и никто не обращал внимания, что в «Юбиле» ему делать нечего, потому что к «афганцам» он не имеет никакого отношения.
Таня наблюдала за Владиком и почувствовала родство. Владик тоже был чужак, хотя изображал, что свой. Высокий и плоский, на тренажёрах он выглядел смешно, а потому не лез качаться. Он имел вид усталого человека, который перетрудился и теперь отдыхает. Он со всеми здоровался за руку, то и дело закуривал в разных компаниях, снисходительно посмеивался над другими — рост позволял ему играть роль бывалого мужика. У тренажёров Владик всегда был на подхвате: что-то придерживал, что-то подкручивал.
Он уходил из спортзала домой примерно в девять вечера. Однажды Таня подкараулила его у выхода из «Юбиля» и просто пошла рядом. Владик узнал дочь Яр-Саныча и не стал отделываться от попутчицы, хотя не умел общаться с девочками. Он и в «Юбиле»-то ошивался для уверенности в себе.
— Прикинь, у меня из подъезда пацан тоже ходил к нам на тренировку, дебил, а у самого старший брат у Бобона в бригаде, — рассказал Владик. — Дебил, да? Он такой типа не знал, что здесь «афганцы». Наши пацаны-то поржали, и всё, а бобоновские поймали этого дебила и всю жопу распинали.
Владик курил, сплёвывал, загребал снег ногами, и походка у него была вихлястая, разболтанная. А Танюша просто молчала.
Она стала поджидать Владика всякий раз, когда бывала у отца, и Владик быстро привык, что возвращается домой с девочкой, только не он провожает девочку, а девочка провожает его. Но Владик Танцоров и Танюша Куделина не ощущали неправильности: их свела какая-то общая надобность.
