— Для мороженого ты слишком горячий, — сверкнула глазами она и этак лукаво усмехнулась.
— Да-а… пора бы слегка охладиться.
Он не очень-то понял, чему они оба засмеялись, да и думать в самом деле не хотелось от слова совсем. Кажется, это лето имело шанс стать не таким уж поганым, несмотря на барские замашки Олега и золотую лихорадку Льва. Да к черту их обоих вместе с гребаным чесом и сотней корпоративов! Перед ним — самая изумительная женщина на всем чертовом побережье, от нее пахнет солнцем, морем и жасмином, ее губы так близко…
Нежные, горячие, отдающие шоколадом губы, и она так сладко стонет прямо ему в рот…
Из наваждения его вырвал удар по плечу. И тут же — маленькая ладонь, с немаленькой силой упершаяся в грудь.
Он нехотя отстранился от сладких губ, открыл глаза…
— Это ты называешь охладиться? — Она раскраснелась и метала глазами молнии.
Он кивнул, улыбаясь, как дебил:
— Ага. Это все ваше солнце. Оно меня стукнуло. — Он для убедительности коснулся собственной раскаленной макушки, изобразив шипение пара, и тут же сделал большие невинные глаза. Как в детском саду. — Мне срочно требуется помощь.
— Бедняжка, — покачала головой Карина. — Сейчас вызову скорую. Или достаточно будет окунуть тебя в фонтан?
— Фонтан — это мелко. Но я согласен на поцелуй.
Она попробовала снова возмутиться, но не выдержала — и рассмеялась. Пожалуй, он был не прав. Она — не самая лучшая женщина на всем побережье. Она — лучшая в мире.
— Ладно, — сказала она, отсмеявшись. — Я тебя поцелую. Потом. Если захочешь.
И горделивым движением закинула край белого полотенца на спину, словно это был шелковый шарфик Остапа Бендера.
Да. Совершенство. Наконец-то ему повезло.
— А чего ты хочешь?
— Хочу прокатиться на единороге
по радуге. А ты?
— Нормальных человеческих отношений.
- Ну… Такого не бывает.
(С) ВК опять же
Карина
Да! ЙЕС-С-С! Это того стоило.
Он даже солнцезащитные очки поднял на лоб, который прорезала морщина, чтобы лучше разглядеть, в какой вертеп я его привела. И лицо у него стало… просто прекрасным. Заморский, то есть московский, гость обстановку заценил. А что? Он просил отвести его в самый приличный ресторан в Головинке. Где и собирался кормить меня завтраком. «Самый». «Ресторан». «Головинка». Ничего странным в сочетании слов ему не показалось, нет?
Серьезно нет?
А зря.
Сергей… имя все-таки… б-р-р-р. Серый. Он отодвинул серую москитную сетку, оглядел, не спеша и с чувством, большое помещение, стерильно белое во всем, ну, кроме, пожалуй, ярко-красных пластиковых подносов да таких же стульев.
