Наверное, наш корабль все-таки был чуточку сильнее противника, особенно если учесть неоценимую помощь Посланника. Но львиную долю сил маори оттянули на себя «Ульсан» и «Чеджу», они же грозили атакой двух геликоптеров, лишив нас единственного ударного вертолета. Все это не давало нам решительного преимущества в борьбе с «Санрайзом», противостояние затягивалось, а время в этот раз играет не на нашей стороне. Корветы оправились от попаданий и пусть медленно, но верно идут на сближение. Скоро окажемся в зоне поражения их пушек и тогда нас точно сомнут.
— Господин, мы готовы попробовать обездвижить их, — неожиданно обратился ко мне Задрот.
— Хмм… тем самым зарядом? — уточнил я. Были у нас ракеты с экспериментальной начинкой, но всего две и честно сказать толком не испытанные. Один пробный выстрел не в счет, тем более удачным его было можно назвать с большой натяжкой.
— Попробуем пробить ими щит, — пояснила брюнетка, — А ударим обычной взрывчаткой.
— Хорошо, постарайтесь поразить их двигатели, — одобрил я план. Другого выхода у нас не нет, «Санрайз» вцепился в «Риоши» смертельной хваткой и будет держать пока не подойдут «Ульсан» и «Чеджу».
* * *
«Беркут» машина универсальная, и десант высадить, и раненого подобрать, и пехоту огнем поддержать, а случись чего и битву в небе затеять. Не такая маневренная как чисто ударные вертолеты, универсал он и есть универсал, зато крепкая, надежная, родная. Однако все эти плюсы были не к чему в схватке против двух новейших корейских «Мерионов». На вооружение Империи Коре они встали совсем недавно, но уже зарекомендовали себя как одни из самых опасных хищников неба.
Но пилоты из рода Денисовых не унывали. Ребята бывали в переделках и пострашнее, и знали, что шанс есть всегда. На воздушную битву десант по понятным причинам не взяли. Случись что, зачем лишние жертвы? За штурвалом проверенный экипаж и из пары лихих авантюристов. Однокурсники Петр и Яков когда-то вместе заканчивали «летное», а потом совершенствовали свои навыки в бесчисленных клановых войнах и экспансиях Российской Империи на трех континентах.
— Петь, как думаешь, прокатит? — как всегда нервничая перед боем спросил импульсивный Яков. Его нерешительность и нервозность, в схватке неожиданным образом превращались в холодный разум и стальную волю. Но вот перед ним он давал волю своим эмоциям. Да и то показывал их только своему старому другу.
— С натяжкой, но думаю проскочим! — как всегда коротко поддержал товарища основательный, уверенный Петр. Он в паре отвечал за оружие, и его надежность всегда вселяла в Якова веру в победу.
