— Как тебя зовут?
Голос Рамиреса оказался неожиданно низким для его возраста.
— Мануэль.
Луис осторожно потрогал разбитую губу, на пальцах осталась кровь. Ребра ныли, будто по ним проехал каток.
— Откуда ты взялся, Мануэль, что уложил четверых моих парней за один вечер? Альфредо говорит, ты походил на разъяренного демона, — усмехнулся Рамирес, — кто бы поверил, что помощник судомойки из «Зазу» способен на такое?
Фернандес прочистил горло и встал. Хосе не сводил с него внимательных глаз, но испуганным не выглядел.
— Я вырос в Сьюдад-Боливар[9], — наконец ответил Луис. Он был готов к расспросам и Боготу знал прекрасно, в том числе и по рассказам отца.
— Подойди.
Луис приблизился к залитым красноватым светом столу.
— Да ты, оказывается, красавчик! — хохотнул Рамирес.
Луис отвел взгляд. Бывали минуты, когда он ненавидел свое лицо больше всего на свете. Хосе беззастенчиво рассматривал пленника с ног до головы, задержавшись взглядом на сережке в ухе.
— Что это? — спросил Рамирес, указав на выгравированный в серебре знак.
— Два креста и буква А. Мою мать звали Арманда, она носила два крестика — оберега на шее, один для души, другой для тела.
— Что ты делаешь в Кито? От Боготы путь не близкий.
— Я уже три года не был в Боливии, — ответил Луис, — живу там, где есть работа. И там, где меня не ищут, — криво улыбнулся он.
— Что ты натворил?
Луис помедлил, будто подбирая слова.
— Выбрал себе девушку, слишком падкую на роскошь. А быстрые деньги редко бывают чистыми.
Рамирес легко спрыгнул со стола и раздвинул створки окна, впуская в комнату шум теплого утреннего дождя.
— Я Хосе Рамирес.
— Я знаю, кто ты, — ответил Луис, — в Кито даже собаки знают, что означает знак колючей ветви. Он был набит на лице у одного из твоих людей.
— И ты все равно полез с ними в драку? — поднял бровь Рамирес.
— Я не умею отступать.
Хосе усмехнулся и, выхватив из складок шаровар изогнутый нож, приставил к горлу Фернандеса.
— Тогда ты проживешь весьма короткую жизнь, Маноло.
Луис не мигая смотрел в светлые, как у рептилии, глаза Хосе.
— Может и так. Зато когда ей придет конец, никто не назовет меня трусом.
Луис с детства привык к ненависти. Его ненавидели соседские дети, позже ненавидели однокурсники, на работе его ненавидели коллеги, а теперь и члены банды Рамос. Он слишком быстро вошел в состав картеля и стал одним из приближенных Рамиреса. Это вызывало зависть и подозрения. Они без устали прочесывали его прошлое, пытаясь отыскать компромат, и не находили ничего. Маноло Айала, дитя трущоб, скрытное, умное и опасное, как ядовитая змея. Человек, ничем не отличающийся от них самих.
