— Детских штанов и новой палатки будет достаточно.
Жюли посмотрела на Адама взглядом рассерженной любовницы, но тут же вернула свою улыбку, которую носила как форменную одежду. Она дошла до контрольного поста, ввела код, отсканировала свою ладонь и нырнула в первый белый контейнер, где находился склад одежды и предметов первой необходимости.
Спустя несколько минут Жюли появилась, она принесла мешок чистых вещей и палатку. Когда Жюли протянула свою ношу Адаму, из рации у нее на поясе раздался голос Антуана, караульного из будки женского поселения. Она сняла ее и усилила звук.
— Слушаю тебя, Антуан.
— Мир всем, Жюли. Меня только что предупредили о прибытии транспорта. У входа в «Джунгли» примерно шестьдесят новеньких.
Волонтерка перехватила взгляд Адама, который уцепился за эту информацию, как ныряльщик за свой кислородный баллон.
— Скажи, Антуан, есть ли там женщины или дети?
— Прямо сейчас у меня попросили два места. Значит, две женщины, или двое детей, или женщина и ребенок. Больше ничего не знаю. Не говори пока ничего Адаму, я бы хотел, чтобы ты прежде проверила. Мне больше не вынести его взгляда.
Смущенная Жюли торопливо прервала разговор, но Адам услышал главное, не обратив никакого внимания на завершение сообщения Антуана. Нора и Майя приехали, мучения подходят к концу, и он выдержал. Очень скоро он покажет им всем любовь своей жизни и они вместе покинут это чистилище между двух миров — сирийским адом и английским раем.
Никогда еще он не бегал так быстро, толкаясь и извиняясь одновременно, продираясь сквозь многотысячную толпу беженцев. Его сердце готово было разорваться, губы дрожали, едва удерживая слова, которые скажет им, когда заключит их обеих в объятья.
Антуан взял старую белую машину ассоциации «Care4Calais» и поехал встречать новых беженцев. Затормозив в облаке песка, он вышел из автомобиля, врубился в группу вновь прибывших, исчез в ее центре и выбрался оттуда с женщиной и мальчиком. И это было первым, что увидел Адам. Словно эта женщина и этот мальчик отправили Нору и Майю в другое место, и оно могло быть где угодно на земле.
Адам думал, что еще может идти, но ноги у него подкосились, он рухнул на колени, будто получил апперкот, и его рука с зажатой в кулаке фотографией утонула в песке. Он ненавидел эту женщину с ее мальчишкой. Он попытался выровнять дыхание, но силы совсем покинули его. От надежды до полного упадка духа. Переход от одного состояния к другому за четверть секунды был как пощечина во время взрыва смеха.
