Меж двух миров | страница 69
Адам снова обосновался на дюне. Снова сходил повидать Антуана, старого хиппующего сторожа женского поселения. Безрезультатно. Воспользовавшись близостью центра Джальфари, где происходила официальная раздача еды, он снова встал возле нескончаемой очереди с фотографией в руке, чтобы выклянчивать минутку внимания, как нуждающиеся клянчат монетку. Прочитав надпись на вывеске «Центр имени Жюля Ферри»[44], он понял, что название «Джальфари» представляет собой очередную переделку мигрантами на свой лад французского имени. Он провел там больше трех часов и опять ничего не добился, только едва не получил солнечный удар.
Он снова отправился к Жюли из общества «Care4Calais», «бюро» которого заприметил прежде. Спасенный со свалки белый сборный домишко стоял прямо на песке, сразу за «Бельгиум китчен», в западной части «Джунглей», где располагались палатки «Врачей без границ» и трейлер волонтерского юридического центра. В некотором роде административная зона, вечно переполненная беженцами. Все эти люди с документами в руках надеялись, что английские власти наконец дадут положительный ответ на их запрос о воссоединении семьи.
Прошло уже две недели с тех пор, как Адам приходил туда и ему отвечали — вежливо или ободряюще, с сочувствующей улыбкой или со скорбным взглядом. И все же каждый день до наступления темноты он продолжал показывать фотографию всем, кто соглашался на нее взглянуть. У гуманитарных добровольцев он вызывал эмпатию, но в беженцах мгновенно пробуждал воспоминания об их собственных утратах, так что некоторые старались его избегать.
Выбившись из сил, Адам укладывался у себя в палатке, но еще долго не мог заснуть. Он понимал их — те взгляды, которые советовали ему больше не ждать, больше не надеяться, отказаться от борьбы, смириться со случившимся, чтобы не сойти с ума. Адам понимал их и видел, как люди проходят мимо. С комом в животе, с судорогой во внутренностях, так что от боли слезы выступали на глазах. Он боялся за жену и дочь вот уже три недели — с тех пор как расстался с ними и Майя пальчиком нарисовала на стекле такси сердечко. Три недели страха, постоянного, острого — никто не вынесет подобного. Преодолев отвратительную ночь, Адам вышел из палатки, готовый встретить новый день.
Черный мальчишка сидел всего в метре от него на дюне, положив голову на согнутые колени. У его ног стоял рюкзак пронзительно-синего цвета, а в руках у него было мачете, острием лезвия которого он чертил узоры на песке. Сперва стрела, потом круг, а затем — полоса, напоминающая копье. Услышав, что его покровитель проснулся, он прекратил свое занятие и стер знаки.