— У меня впечатление, что тебя это не касается. Ты оставил мысль пересечь Ла-Манш?
— Я пытался двадцать шесть раз, и двадцать четыре раза меня задерживала полиция. На двадцать пятый меня унюхали собаки таможенников прямо перед тем, как грузовик был поставлен на корабль. На двадцать шестой я видел, как моего родственника протащило метров пятьдесят под колесами большегруза. Он умер у меня на руках. Понимаешь, это очень опасно. Тогда я подал прошение об убежище во Франции. Существует «Legal Center» с двумя парижскими адвокатами, которые приезжают раз в неделю, чтобы помочь нам оформить наши дела. Если хочешь, я тебя с ними познакомлю.
И как если бы он только что рассказал банальную историю, Усман перешел к другой теме. Он подозвал одного из соотечественников и прошептал что-то ему на ухо. Минуты не прошло, как тот принес упаковку мыла, тюбик зубной пасты и зубную щетку, а также бритву и наполовину наполненную шампунем бутылочку из-под воды.
— Еще тебе понадобится мачете. Они есть у всех. Или нож. Чтобы рубить дерево, резать веревки и — как знать — защищаться.
— Я не собираюсь наживать себе неприятности.
Адам протянул руку, Усман с улыбкой посмотрел на нее и крепко пожал. Как другу. Его поступок удивил Адама, и он немного напрягся.
— Теперь ты знаешь, где меня найти, а сейчас меня ждет чай. И если ты захочешь к нам присоединиться, мы ужинаем в девять вечера по Jungle time[38].
— Jungle time?
— Начиная с девяти и до позднего вечера.
Поскольку в течение дня делать здесь было совершенно нечего, понятие пунктуальности растягивалось, как резинка. Адам уходил из лагеря, испытывая к Усману чувство признательности.
Однако каждая вещь имеет свою цену, а потому он сказал себе, что этого стоит опасаться.
