* * *
Форд решил зайти с другой стороны. Раз уж игры кончены, один выход — переть напролом. Притвориться валенком и игнорировать ее посылы.
А потому нащупав более или менее стабильную точку в своем сознании, поймав равновесие и приведя свой внешний вид в подобие порядка, вооружился цветами с ближайшей клумбы и направился в лазарет.
Магия творила чудеса, несмотря на страшное ранение, но все равно требовалось время. И если рука у Эрики была лишь задета, порвана вскользь, то с бедром дела оказались хуже. Несчастные сиротки, оказавшиеся во власти демонов и наделенные нечеловеческой силой, злобой и колюще-режущими атрибутами вместо зубов и ногтей… просто вырвали кусок плоти из ноги женщины. И сейчас магам предстояла нелегкая работа, нарастить ей новые ткани. Не просто кожу. Мясо вырвано вплоть до мышечных тканей. А потому лекари-маги тратили колоссальные силы на лечение наемницы. Но кто считает, когда сама Невидимая Смерть при смерти? Брайтон ясно дал понять, какой частью тела лекари отвечают за здоровье его подруги. И те из кожи вон лезли, чтобы самим сохранить свое физическое и эмоциональное здоровье.
Эрика шла на поправку семимильными шагами. Уже пару дней спустя, когда остыв от своей агонии и придя к решению, Форд вошел в лазарет, где в одиночной палате лежала наставница бравых гвардейцев, она уже полусидела в подушках, перестав цветом лица сливаться с простынями.
— Привет, — нерешительно дрогнул его голос, стоило только серым глазам пронзить его внимательным взглядом.
— Доктор Норинг, — подчеркнуто вежливо констатировала Эрика личность визитера. Недовольно прищурилась, заметив букет в его руках. Поджала зло губы, став похожей на неподкупного судию.
— Я… — замялся в дверях доктор, — как себя чувствуешь?
— Не то чтобы цветуще, — не перестает сверлить его взглядом. Очевидно желая скрутить непонятливого идиота и спустить с лестницы, как минимум. — Зачем пришли…?
— Это тебе!
Их голоса слились воедино, перекрывая друг друга. Оба осеклись. Отвели глаза. повисла тяжелая пауза.
— Позволишь войти?
— Зачем? — непреклонным тоном.
— Скучаю по тебе.
На такое заявление женщина могла лишь раздраженно глаза закатить и отвернуться.
— Эрика, — просительно звучит ее имя. Совсем близко. На колени поверх казенного покрывала ложатся цветы. — Я понимаю, что ты пыталась меня оттолкнуть. Но, я же не пылкий отрок с амбициями бога, чтобы обидиться и вариться в своей уязвленной гордыни… я, знаешь ли эмоционально зрелый человек. А потому не поставлю личные обиды превыше наших отношений.
