* * *
Доктор Форд вынужден был признать что не справляется. С ситуацией. Со своими чувствами к несчастной наемнице. С ее страхами, поработившими израненную душу. Демоны все задери, он не справлялся даже с собственными страхами! А боялся он больше всего именно ее отчуждения. За несколько месяцев их необычной игры-терапии, мужчина проникся к своей сложной пациентке не просто привязанностью, не просто желанием запретного. Но чувствами, куда более глубокими и трогательными, чем привычка или похоть. Он жаждал ее души. Любой. В идеале конечно здоровой, исцеленной. Но даже в таком вот… покалеченном и усеченном варианте, душа наемницы его манила. Пусть ее разум отвергал мысли о союзе с иномирцем. Но душа… она сама тянулась к Норингу. Просила о помощи, и манила… притягивала к себе… очаровывала…
Казалось… стоит сделать ему последний шаг навстречу и союз их душ уже ничто не разорвет. Стоит преступить черту, и Эрика забудет все свои сомнения и страхи и просто отдастся на милость чувств и инстинктов. Так казалось… еще совсем недавно…
А потом грянул гром колокольного перезвона. И наемница ушла в неизвестность, оставив своего доктора сидеть и ждать, пока она, будет воевать.
— Гадство! — в сердцах гуру психиатрии не выдержал и швырнул в ближайшую стену свою любимую чашку прихваченную еще из прежнего мира с собой на память. Осколки белой керамики звонко разлетелись, вовсе не даруя отрезвления мыслям. Понимая, что его женщина не просто тяжело ранена, но и на контакт больше не идет, Форд негодовал, расхаживая по своим апартаментам, размышляя, как бы снова наладить хотя бы пробное общение с Эрикой, не говоря уже о утерянной связи их внутренних проекций.
Когда ночью Брайтон вырвался из портала с окровавленной наемницей на руках, Форд как раз бесновался неподалеку, словно чувствуя, что он нужен ей, но не может быть рядом. Игнорируя еще толпу раненых гвардейцев, доктор рванул вслед за командиром, что широкими размашистыми шагами несся к лазарету, громко требуя лекарей!
— Боже мой! Брайтон, что произошло? Она… она в отлючке? Ей нужно обезболивающее! У меня есть!
— Ей нужна магия, Форд, — зло рычит Брай, укладывая на лежанку свою подругу и пытаясь худо-бедно поддерживать ее своей магией. Доктор видел, что руки Свирепого Брайя светятся магическим сетом, что стекает на тело наемницы, впитываясь и растворяясь, отсвечивая в ранах яркими солнечными всполохами.
Под тяжелой поступью Форда хрустнул осколок стекла, возвращая его в реальность, отрывая от воспоминаний. Доктор бросил угрюмый взгляд на себя в висящее на стене зеркало и раздраженно фыркнул. От интеллигентного психотерапевта внешне не осталось ничего. Трехдневная щетина и нечесаные торчащие во все стороны волосы на голове, говорили о его внутренней агонии, нервный блеск в глазах выдавал его истинные чувства. Он сейчас не вспоминал о том, что всегда может контролировать свои чувства, что он на порядок более выше, просветленей эмоционально стабильнее любого иного человека. Нет. Сейчас он не гуру психиатрии. Не сильный менталист, способный читать людей, как открытые книги и при необходимости, дописывать туда свои дополнения или стирать ненужные, болезнетворные записи.
