То было летом. Теперь же, в октябре 1890 года, расследование Хеннесси было окончено, и ожидалось, что он даст показания на судебном процессе над Провенцано по делу о нападении. По словам двух мужчин, хорошо знавших начальника полиции, он собрал свежую информацию против братьев Матранга в виде пачки изобличающих стенограмм из Италии и «большое количество свидетельств против Джо Макеки, которого он считал нарушителем порядка». Джордж Вандервоорт, секретарь Хеннесси, слышал, что начальник выступил против Макеки с частью этой информации и угрожал ему тюрьмой штата. По словам Вандервоорта, Макека и Матранга были напуганы расследованием Хеннесси и готовы к жестким ответным действиям. «Он копнул их дела глубже, чем когда-либо осмеливался кто-либо посторонний, – говорил секретарь, – и придя ко мне, он сказал, что имеет такие свидетельства, которые позволят искоренить Мафию в этой стране. У него были неопровержимые факты, которые позволили бы разоблачить банду убийц и отправить в тюрьму целую толпу за лжесвидетельство». Опасения за безопасность начальника полиции послужили основанием для найма частного детективного агентства, чтобы следить за его домом.
Сам Хеннесси казался невозмутимым, как всегда. До суда над Провенцано оставалось каких-то два дня. Он, как обычно, посетил полицейское управление Нового Орлеана, затем сидел у себя в кабинете, разговаривая с другом, полицейским по имени Билли О’Коннор. В одиннадцать часов двое мужчин отправились ужинать и съели тарелку устриц.
У порога Хеннесси пожелал О’Коннору спокойной ночи, повернул вверх по склону и устало поплелся сквозь туман на Жиро[54]-стрит по направлению к небольшому деревянному дому, где он жил с матерью. Было около полуночи 15 октября. Съежившись за открытым зонтом, начальник полиции не видел группы из пяти мужчин в простой одежде, скрывавшихся под навесом сапожной лавки на другой стороне улицы. Они наблюдали, как Хеннесси приближался к ним, и все глубже вжимались в тень, пока он шагал мимо. Когда же он оставил их позади, они ступили на тротуар, прицелились и открыли огонь.
Грохот двух заряженных дробовиков и резкий треск нескольких пистолетов прогремели в тумане. Начальник полиции был известен своей быстрой реакцией, но шансов избежать попадания у него не было. Пуля из крупнокалиберного револьвера ударила ему в грудь, прошла через легкое и застряла в наружной оболочке сердца. Второй выстрел раздробил локоть; третий сломал кость в правой ноге. Вся правая половина его тела была в буквальном смысле нафарширована дробью.
