— И в чем вопрос?
— На заднем плане, — Такеши перевернул картинку, а потом одним движением пальцев увеличил изображение. — Диван видишь?
— Вижу.
— А что на нем?
— Какая-то серая муть, — констатировал я.
— Ты эту серую муть видел? — поинтересовался Такеши. — В смысле, она была там физически, когда ты пришел? Или это прокравшийся в логи артефакт?
— Вроде бы, не было.
— Тогда постарайся вспомнить, что лежало на том диване, — посоветовал Такеши. — Возможно, конечно, это архимаг какие-то свои грязные делишки прикрывал, но я так не думаю. Скорее всего, это ключ.
— Думаешь, там лежит тот, кто повесил маяк?
— Фиг знает, — сказал Такеши. — Но давай рассуждать логически. На Сумкина повесили маяк примерно в то же время, когда в его окружении находилось нечто, не отслеживаемое логами. Может быть, кто-то и найдет здесь совпадение, но лично мне кажется, что это все неспроста.
— Понял, принял, — сказал я. — Ищу дальше, может, там еще что-то интересное будет.
— Угу, — он убрал картинку и снова погрузился в логи.
Я, конечно, уже далеко не так молод, но на память все еще не жалуюсь, и мне не составило большого труда вспомнить, кто именно там лежал.
Это был какой-то чувак по имени Дойл. Вроде бы, частный сыщик, который помогал Гарри добраться до правды и до меня. Не на общественных началах помогавший, разумеется, а за деньги. Федор его, вроде как, усыпил, чтобы он не услышал чего-то лишнего, но похоже, что этой вполне разумной меры предосторожности оказалось недостаточно.
Я вообще с подозрением отношусь к людям, которые в логах не отображаются. Честному игроку скрывать нечего, и просто так заметать следы он не станет. Вот, например, Магистр тоже мало где отображается, и я отношусь к нему с подозрением…
Так кто же вы такой, мистер Дойл?
Первый труп лежал у самого входа в переулок.
Типичный для этого района громила, одетый в типичные для громил этого района кожаные штаны и куртку с металлическими вставками, в руке он сжимал типичную для громил этого района утяжеленную дубинку, и карьера его тоже закончилась весьма типично — перерезанной глоткой.
Дойл перешагнул через его труп, следя за тем, чтобы полы плаща не впитали слишком уж много крови, и вошел в переулок. Здесь было темно, сыро и повсюду лежали мертвые тела. Перерезанные глотки, вспоротые животы, пробитые насквозь грудные клетки…
Грязная вода, собравшаяся в лужи после недавнего дождя, смешивалась с кровью и помоями, которые местные жители, свято чтящие традиции средневековья, выплескивали из окон прямо на улицу.
