Я отпил еще пива.
В Системе свои правила.
В частности, здесь совершенно невозможно окончательно замести следы и лечь на дно, сколько бы усилий ты для этого ни прикладывал. Игрок, обладающий специфическими умениями и определенной настойчивостью, все равно тебя найдет, что бы ты ни сделал. Тебя, меня, кого угодно, это только вопрос времени.
Спрятаться навсегда не может даже неуловимый, казалось бы, Магистр. Я же в свое время его нашел, а у меня и умений особых не было.
Теоретически, о моем убежище в горах знали немногие, но я не питал больших иллюзий по этому поводу. То, что известно больше, чем одному человеку, рано или поздно будет известно всем.
По крайней мере всем, кому это нужно.
Я был уверен в себе, был уверен в Игоре, не особо сомневался в том человеке, который мне этот дом построил и подарил, но…. В конце концов, он же не сам его строил. Наверняка были какие-то бригады, подрядчики, логистические конторы… Следы должны были остаться, следы остаются всегда, и если целью нападения был все-таки я, то по этим следам уже кто-то идет.
И если так, то скорее был он уже пришел.
Ненавижу эту чертову неопределенность.
Я допил пиво и закурил сигарету, а потом еще одну, а потом Игорь пришел попрощаться, и в руках у него был только средних размеров черный саквояж, а все остальное он, как и все нормальные люди, наверняка спрятал в инвентарь.
Чувствуя некоторую торжественность момента — все-таки, двадцать лет под одной крышей, не хухры-мухры — я выдрал себя из кресла и встал, смотря на него с высоты своего роста.
— Мы когда-нибудь увидимся? — спросил он.
— Наверняка. Я тут постоянно натыкаюсь на старых знакомых.
— Но если вдруг что, вы же за меня отомстите? Еще раз?
— Всенепременно, — пообещал я. — Но лучше бы у меня не было повода. Так что побереги себя, Игорь. И удачи тебе.
— И вам удачи, хо… Василий.
Мы пожали друг другу руки.
Он надел черный плащ, накинул на голову капюшон и вышел наружу, в сумрак, холод и снег, и, как по мне, это был излишне театрализованный ход, потому что порталом можно было уйти и из дома, а пешком отсюда все равно никуда не дойдешь.
Я дал ему пять минут, а потом открыл дверь и вышел на крыльцо.
Он стоял посреди наметенного за последние часы сугроба и смотрел на вершину горы.
— Будут и другие горы, — сказал я.
Он вздрогнул, но ничего не ответил. И даже не повернулся в мою сторону.
— Я найду тебя, после того, как все это разгребу, — пообещал я. — Если тебе это все еще будет нужно.
