Впрочем, нервничала я зря. Моя бабушка не случайно была выдающейся травницей и отличной наставницей. Стоило прозвучать первому вопросу, как я поняла, что ничего страшного меня тут точно не ждёт.
— Для чего используется календула? — спросил тот самый пожилой маг.
— Настоем можно полоскать горло при ангине, а также лечить ожоги и долго незаживающие раны, — отчеканила я без запинки, ибо не раз использовала это растение для приготовлений снадобий.
— Какая польза от крапивы?
— Отвар используют против выпадения волос.
— А от душицы?
— Отличное средство от кашля и мигреней.
И так по кругу. Педагоги задавали вопросы друг за другом. Снова и снова. Много вопросов, штук пятьдесят, а то и больше. Но я на каждый отвечала без запинки. Ничего сложного. Я всё это отлично знала. И умело использовала знания.
В конце концов, старик развел руками и выразительно поглядел на леди-декана.
— Сама вижу, — проворчала леди Дэвис. — Теории обучать нет смысла. Всё знает не хуже нас. Остается магическая составляющая. А нам пока неведомо, есть у нее способности к дару травников.
— Может намекнуть леди-ректору, что необходим полноценный отбор? Зуб даю (а у меня их осталось не так много), девушка продемонстрирует таланты совершенно к иным разделам магии. Вот увидите, она стихийница, как отец, а вовсе не травница.
— Я говорила это Белинде, — призналась леди-декан после вздоха. — Но ответ отрицательный. Новенькую не допустят к артефакту. Так что придется расхлебывать нам.
Я слушала их разговор и едва не скрежетала зубами. Говорят так, будто меня тут и нет вовсе. Или я настолько тупа, что не способна сообразить, о чем речь. Но я всё отлично понимала. Дражайшая мачеха не желала, чтобы я изучала папочкин раздел магии. Если честно, я не возражала. Не хватало еще учиться на его факультете! Лучше я среди травников отсижусь. Не знаю, на что я способна на практике, но хоть в теории точно не окажусь среди отстающих.
— Предлагаю отправить ее в тренировочный зал, — вынес вердикт старик. — Пусть испытает силенки. А дальше поглядим, что с ней делать. Леди Мейз, — он повернулся к молодой женщине с толстой русой косой. — Новенькая вся ваша.
— Какая прелесть, — протянула та неожиданным для ее кукольной внешности басом. — Ладно, моя, так моя. Идем… хм… как тебя там?
— Саманта, — отозвалась я без выражения. — Саманта Ройс.
Педагоги переглянулись, кое-кто кашлянул, но поправлять никто не стал. Впрочем, я не сомневалась, что они упорно продолжат называть меня Холланд.
