Кирилл зашел в подъезд и стал подниматься по лестнице на второй этаж.
– Не может быть! – испуганно воскликнул Игорь.
От неожиданности Кирилл вздрогнул.
– Холодильник пустой! И шкафы все пустые! Ничего нет!
– А вот это уже обидно, – вздохнул Кирилл. – Я вообще-то перекусить собирался. А ты все сожрал со своим Толиком.
Но Игорь больше не слушал его:
– Я не знаю, какого черта здесь творится, но я отсюда сваливаю немедленно!
В трубке послышались удары.
– Эй! Не надо ничего там крушить, мы потом не расплатимся! Стой, погоди, я уже на этаже. Открывай, – Кирилл нажал на звонок и прислушался.
И хотя в трубке парень слышал громкую брань друга и звуки ударов, за дверью, казалось, была тишина.
Кирилл достал свои ключи из кармана и стал открывать дверь. В квартире стояла тишина.
– Окна не разбиваются! – истерично кричал Игорь. – Я кидаю стулом, а он отскакивает! Что здесь творится?!
– Игорь, ты где? – Кирилл прошел в прихожую и захлопнул за собой дверь.
– Дома, бл#дь! Я дома! И не могу никак отсюда выбраться! – в панике кричал Игорь, но при этом находившийся в квартире Кирилл не слышал ни единого звука.
В трубке что-то пикнуло и связь оборвалась.
– Игорь, твою мать! Что за идиотские шутки? – с тревогой спросил Кирилл, проходя по коридору, но ответа так и не получил.
Кирилл заглянул на кухню, потом в единственную комнату, но Игоря не нашел. В коридоре чувствовалась высокая влажность. Наконец, парень заметил приоткрытую дверь в ванной. Кирилл уверенным шагом пересек коридор и рывком распахнул дверь.
Закрыв глаза, Игорь умиротворенно принимал ванну.
– Эй, хорош уже… – начал Кирилл, но осекся, когда заметил, что телефон парня погружен в воду, а шнур от него тянется к розетке.
Один беспроводной наушник был вставлен в ухо Игоря, а второй одиноко лежал на тумбочке возле раковины, мигая красным огоньком. Звуковой индикатор заряда коротко пикнул, и огонек навсегда погас.
С того момента, как нашу двухлетнюю дочь сбила машина, прошло больше года, но Света так и не смогла оправиться от горя. Чем больше проходило времени, тем сильнее росла её боль.
Света бросила работу, которую очень любила, оборвала все контакты с подругами и родственниками, всё чаще плакала по ночам… Я не раз заставал её посреди ночи, перебирающую Алинкины вещи и игрушки (жена наотрез отказывалась избавляться от них). Света могла с позднего вечера и до самого утра листать фото дочери в телефоне…
Мне тоже было очень больно, но я старался быть сильным. Ради Светы. По началу мне казалось, что любимой просто нужно время, чтобы взять себя в руки и попытаться как-то начать жить дальше, но с каждым месяцем ситуация продолжала ухудшаться, жена угасала на глазах.
