VII.
— Смотри, Слава, как живой, — Лада была слегка ошарашена. — Я бы здесь одна спать ни за что не согласилась. Мне кажется, этот ворон по ночам здесь летает. И ищет, чем поживиться.
— Успокойся, дорогая, — ответил он, притягивая Ладу к себе. Руки обняли прекрасный стан, пошли выше. Губы соприкоснулись с губами. Мурашки неведомого, переходящие в электрический ток, усиливая движение и силу рук, понесли в мир грез. Волны страсти, от губ и сросшихся языков, разлились по всему телу. Не в состоянии противостоять восставшей природе, они рухнули на ковер. Одежда, словно повинуясь неведомой воле, невидимо глазу покидала тела. Грудь приятно ощутила прикосновение другой груди. Волнение перехватило дыхание, и стыдливое обоюдное желание повисло в воздухе. Две разные противоречащие себе силы вступили в борьбу. Но разум отключается в подобных ситуациях, и последняя одежда полетела отдыхать.
— Слава! Лада! Где вы? Все уже собрались, — жизнерадостный голос Олега вернул к действительности. Завеса спала. Лада вырвалась и стала быстро смущенно одеваться.
— А что б его, — недовольно воскликнул Слава. Его можно было понять. Подобные вещи и в более солидном возрасте вызывают бурю не самых приятных пожеланий, а в данном могут убить.
— Шашлыки, наверное, уже готовы, — произнесла Лада, глядя из-под опущенных слегка неловких глаз и поправляя кофточку.
Все собрались у костра. Характерный запах шашлыка, пробуждающий аппетит даже у сытых, неуловимо возбуждающе бодрил и радовал. Как это всегда бывает, все скопом бросились хватать шампура, сделанные из веток, очищенных от коры, отдавая некоторый приоритет дамам. Рассевшись, кто куда мог, некоторое время молча, и сосредоточенно удовлетворяли жгучее желание.
— Шашлыки полагается запивать красным вином, — еще не прожевав, произнес Дима. — Я случайно прихватил пару бутылок.
— Дима, ты гений! Дай я тебя поцелую. — Татьяна освободила одну руку, обхватила его затылок и звучно поцеловала.
— Я тоже хочу, — улыбаясь, произнес Олег.
— Тебе вредно, — ответил Дима. — Лучше достань вино вон из того пакета.
— Вот всегда так, как что-то сделать, так Хомут. А как целоваться — так с соседом, — обиженно пробурчал он, вытаскивая бутылки.
— Иди сюда, мой маленький, я тебя поцелую, — позвала его Лада.
— Ладно уж, а то бо-бо будет, — произнес он, театрально глядя на Славу.
— Что-то он не жуется?! — произнесла Татьяна, задумчиво разглядывая недожеванный кусочек.
— Это последний писк, — Хомут никогда не умел делать шашлыки, но скрывал очевидный факт. — Ты что? Не знаешь? Все европейцы кушают только так. А японцы вообще сырые предпочитают. Пока жуешь, вырабатывается желудочный сок и улучшается пищеварение.
